"Наталья Гвелесиани. Уходящие тихо" - читать интересную книгу автора

Это значит, Танюша, отослав сына в Тбилиси к свекрови, подалась в
очередной
раз куда глаза глядят. А Витька ее разыскал и преследует на мотоцикле.
Где она
остановится, там и он, как побитый кобель, как всегда тихий, понурый,
за
пазухой - бутылка. Устроится поблизости как щенок какой и глядит на
твою жизнь
затравленно-мечтательными, осоловелыми глазами. На то, как
перерабатываешься
ты посудомойкой, как батрачишь на богатых огородах, как исхитряешься
ускользнуть от потных рук, как информацию добываешь о том, куда
двигаться
дальше. И питается при этом тем, что она подбросит.
Так и путешествовали они по югу России как не родные и не дальние, и
взял-таки
он ее измором: вернулись, будто неразлучные, в свою целину. И снова и
снова
дивили целинников странными починами, что обрывались из рук вон плохо:
то
перепелок заведут, а те передохнут, то шампиньоны, которых солить - не
насолишь, продать - не продашь... Эх, хорошо!... Выходило из этого
кинофильма,
что Танюша моя в очередной раз сбегает от Витьки - вот чем объяснялся
ее
приезд. "Здесь хоть можно затеряться среди знакомых, - эту ее фразу я
запомнила в точности. - Спрут мой уже рыщет. Ты не говори ему, если
объявится,
что я приходила. Пусть отвыкает".
Отец - вечный труженик - уже уперся в соседний корпус ремонтировать
кабель. И
вот после такого разговора, когда кровь во мне отчего-то заиграла и в
глазах
стояли как звезды молодые петушиные гребни, а ладони горели, словно
ободрались
о мотыгу, словно это их омывали струи грязной воды с казенных тарелок,
когда
воздух из форточки донес газы мотора и - под нос мне, сволочь!... Эх,
тут
некстати залаяла Джесика - громадная наша сучка-ротвейлер, и я, как
обычно,
пнула ее под зад. И мать, как всегда, сказала поехавшим вверх голосом:
"Ксена,
не трожь собаку!". Тут я поняла, что слово за слово и наворотится... Но
не
удержалась. Ведь она добавила: "Тоже как бездомная какая, прямо нету
удержу".
"Тоже - как кто?" - спросила я, задрожав всеми клеточками, каждая из
которых
готова была прыгнуть прочь от других, прыснуть кому-нибудь в рожу. "Ну,