"Валерий Гусев. Не стреляй первым ("Давите их, давите" #2) " - читать интересную книгу автора

загадочной для посторонних табличкой "В. В. Мышелов" не удержался погромче
стукнуть.
Фамилия, у Славы была такая странная, что ему все время приходилось
поправлять невнимательное начальство: не Мышелов, а Мышелов. Впрочем,
фамилия его употреблялась только в официальном обиходе, и в глаза и за глаза
его называли совсем по-другому. Ничем особо не проявив себя на оперативной
работе (как говорится, мышей не довил), Слава нашел свое призвание как
создатель стенной печати управления и руководитель политического семинара.
Он так вдохновенно, убедительно и аргументированно доказывал нам
преимущества социализма, так талантливо, горячо и ярко живописая героические
достижения нашей партии и государства, что на него обратили внимание в
райкоме и даже пытались переманить к себе в штатные пропагандисты.
Понятно, что иначе, как Слава-КПСС, мы его не называли. Понятно к то,
что в пору "демократических" - перемен эта кликуха приобрела несколько иной
оттенок - Мышелов поначалу взялся выступать в печати со статьями на тему
перестройки правоохранительных органов в сторону демократии, гласности и
высокого профессионализма, а позже смело расширил свое творческое поле ж
стать же талантливо и убедительно, как прежде социализм, стал славить
рыночные отношения, капиталистическую экономику, частную собственность. И
столь же вдохновенно и аргументированно мазать густым дерьмом все то, что со
слезами гордости прославлял в былые времена,
- Слава КПСС! - громко приветствовал я Мышелова, войдя в его кабинет и
подняв сжатую в кулак руку.
- В какой-то степени, - натужно пошутил он, тревожно покосившись на
телефонный аппарат.
- Над чем трудишься? - сочувственно поинтересовался я. - Над
разрушением основ марксизма-ленинизма? Ты поосторожнее с этим. До
основания-то не разрушай. Вот наши придут - накажут. И опять тебе
перестраиваться придется. Не запутаешься?
- Зато ты у нас - несгибаемый большевик, - оскорбился Мышелов.
- Как говаривал Петр Первый, тоже, кстати, великий реформатор: которому
знамени единожды присягая, под оным и умереть должно. Я своих убеждений не
меняю, не могу.
- По глупости и догматическому упрямству, коммунисты разорили великую
страну, уничтожили кулаков - цвет российской деревни, на вашей совести кровь
миллионов невинных жертв. Мировой пожар раздули...
- Пошел черт по бочкам, - улыбнулся я. - Тех коммунистов, что страну и
народ разоряли и обманывали, я лично не знал. Не общался с ними. А знал
других - деда, что с третьей своей войны на Родину не вернулся, дядей своих,
что пахали и строили впереди всех, отца-милиционера, на посту погибшего,
товарищей, которые и в бой, и на овощную базу безупречно ходили. Так что ты
конспекты по истории партии не выбрасывай пока, побереги, может,
понадобятся.

Яна была уже дома, когда я, забрав машину, заскочил за вещами, - и
сразу все поняла. Но вначале сдержалась. Хотя при ее характере это было
очень непросто. Она вообще в последние годы не разговаривала со мной
спокойно. Даже в постели ругалась, в моих объятиях. Иногда это получалось
очень забавно. Она азартно предавалась любви и одновременно не менее
страстно занималась моим воспитанием. Ее горячие эротико-педагогические