"Валерий Гусев. Вольный стрелок" - читать интересную книгу автора

- Я тебя понял: этого зарежем - другой придет. Другого зарежем - еще
один найдется. - Он обежал взглядом горы, словно прикидывал, сколько
зарезанных можно свалить в это Черное ущелье. Вздохнул с сожалением. -
Правильно решил. Сначала надо узнать - что ему нужно. А потом зарезать. Ты
умный. Хорошо, что тебя не взорвали.
- Хорошо, - охотно согласился я. - Мне тоже нравится.
- Тогда ставь парус. Хороший ветер набежал. Полетим как вольные птицы.
Оно и впрямь - пора настала лететь. Нас отжимало напором ветра к
острову. В него уже звучно плескались сильные волны, разбивались в брызги,
взлетая наверх, обнажая заросшее мидиями подножие.
Я поставил парус и выбрал шкот. Швертбот рванулся так, что Анчар едва
успел выхватить из воды якорь.
Когда я положил руль к берегу, лодку резко накренило, тонко запел в
снастях "хороший ветер". Освободив тягу румпеля, чтобы удлинить его, я сел
на наветренный борт, открениваясь. "Вольной птицей", порой чуть не касаясь
пенистых гребней вздувшимся брюхом паруса, швертбот летел к берегу. Глядь -
уже и причал, через который грузно, напористо переваливались зеленые валы. Я
не решился подходить к нему, а выбросил лодку на берег.
Мы вытянули ее подальше на песок, покидали рыбу в ведро и, как
настоящие рыбаки после трудной путины, волоча за собой мокрую сеть, устало
пошли вроде как в объятия заждавшихся нас верных жен. И любовниц.
Ветер, все крепчавший, рвал из-под наших ног легкий песок и гнал его к
дому, швырял в стены и окна, хлопал дверьми и парусившимися занавесками.
Вита, набрасывая на плечи шаль, вышла в гостиную.
- Какой ветер поднялся. Мы уже беспокоились.
- Ничего, - сказал Анчар, закрывая двери и окна. - Ветер - джигиту
брат. Ветер - врагу помеха. Включим свечи, нальем вина, закурим трубки. Так
я сказал? Песню запоем. Про аэродром. Дома хорошо, когда на дворе непогода.
- Шторы задерни, - попросил я. - Сквозняков боюсь, у меня насморк
хронический. - Надо их ненавязчиво на режим строгой секретности переводить,
случай подходящий.
- Я прошел к себе, снял мокрую рубашку, прилег. Надо было подумать
немного, стало быть. Лежа хорошо думается. Лежишь себе и лежишь, думаешь,
думаешь. Не заметишь, как и проснешься.
Не дали подумать. Анчар неугомонный постучал.
- Хозяин ждет. К себе просит.
- Это он тебе хозяин, - буркнул я сквозь одолевающий сон. - А я себе
хозяин сам. - Я натянул непросохшую рубашку. Это с хроническим-то
насморком. - Сейчас иду.
-
- Ну что? - спросил Мещерский, едва я сел в кресло в его кабинете.
Помню, по этому поводу Иван-царевич хорошо Бабе Яге ответил: мол, ты,
старая карга, сперва напои-накорми добра молодца, в баньке его с дороги
прожарь, а уж потом спрашивай. Ну то Иван-царевич, а я-то просто Серый...
волк. И ответил:
- Вы правы. За виллой ведется наблюдение. Профессиональное.
- С какой целью? - пожал плечами.
- Думаю, на этот вопрос ответить можете только вы. Вспомните
что-нибудь. Важное. Из вашей боевой биографии.
- Разве столько вспомнишь?.. - искренне огорчился Мещерский. Не скрывая