"Валерий Гусев. Вольный стрелок" - читать интересную книгу автора

Все ведь видит: вилла как на ладони, насквозь просматривается, в
сакле - темным пятном - дверь распахнутая, на берегу Вита и Мещерский
воркуют, яхта длинной мачтой, как пальчиком, покачивает. А вот веранда
виноградом скрыта. И остров отсюда не виден, за которым в лодке Анчар спит.
Теперь уж ему, наверное, снится либо большая рыба на крючке, либо Иосиф
Виссарионович на трибуне...
Надоело мне просто так лежать. А поскольку над объектом наблюдения
сосна возвышалась, я и бросил в него шишку, для проверки. И чтобы привыкал.
Он молодец - не то что не вскочил, не обернулся - не вздрогнул даже,
будто и нет его тут. И никогда не было. Только по спине, враз напрягшейся,
вроде как легкая рябь по воде пробежала. И чуть волосы на затылке
шевельнулись.
Долгое время прошло, пока он из-под локтя чуть зеркальце выдвинул и,
надо полагать, глаз в него скосил. Но кукиш мой не увидел.
Успокоился. Наверх поглядел, шишек опасаясь. Потом закурил, а докурив,
откинул камешек, с тарелку величиной. Под камешком - ямка, вроде как
пепельница; он туда окурок сунул и снова ямку камешком прикрыл. Мудр!
Интересно, когда у него смена? И есть ли она вообще? И как он связь
держит? И с кем? И что он там в блокнотике пишет? И вообще - что ему здесь
надо? Чей человек?..
Спросить, что ли? Да ладно, пусть пока полежит, если ему нравится.
Успеем еще поболтать.
Я и сам еще немного полежал, травинку покусывая. Чуть не заснул.
Проголодался. Решил, что ради интересов моего клиента достаточно лишений
испытал и что на сегодня "долларя" свои отработал, что Анчара будить пора...
К острову плыть труднее досталось. Волна поднялась, гнала меня обратно
к берегу, рвала мешок за спиной, трубку стало захлестывать - наглотался
соленой воды, да еще рубашка липла, мешала (я ее для тепла снимать не
стал) - устал вконец, обозлился.
Зато Анчар меня встретил знатно. С крымско-кавказским радушием и
гостеприимством. Втянул за шиворот на борт, разоблачил, полотенце протянул -
растирайся, мол, как следует. А той порой на носовой палубе стол накрыл - с
вином и пищей. Даже чьи-то зажаренные ребрышки положил, и я с удовольствием
рвал с них холодное мясо и вкусные хрящики, подрагивая озябшими плечами.
Потом Анчар протянул мне набитую трубку.
Я с наслаждением раскурил ее, подбил под спину надувной спасательный
жилет, развалился.
- "Герцеговину" куришь?
Анчар миролюбиво дернул седым усом:
- Я - убийца, кровник, но не наглец. Я простой человек.
И главное - объясняешься доходчиво. Усы отпустил, в сакле небось
портрет Джугашвили повесил, а табак его любимый курить не смеешь? Простой
человек. Кровник.
- Что там видел? - спросил Анчар, выбирая удочки. - Если там худой
человек прячется, я его зарежу. Только скажи.
- Прячется, - я опустил руку за борт, подхватил под жабры бьющуюся
кефальку, снял с крючка, бросил в лодку. - Но резать я его не стал.
- Испугался?
- Испугался, - признался я. - Крови боюсь. Я от нее в обморок падаю.
Опять ус дернулся, зубы под ним блеснули.