"Валерий Гусев. Конкур со шпагой (Повесть про милицию)" - читать интересную книгу автораформальности, а мне уже было время выезжать. Не решившись оставить ее на
длительный срок в пустой квартире, я договорился со своим старинным приятелем, прекрасным человеком и актером - Мстиславом Всеволожским - и отвез ему шпагу. Вернувшись, я узнал печальную весть: мой друг скончался незадолго до моего возвращения. Я навестил вдову (достойнейшую женщину, делившую с ним все тяготы актерской судьбы) и осиротевшего сына, выразил, сколь мог искренне, свои соболезнования и сочувствие, но, естественно, о шпаге в такое трагическое для них время не обмолвился и вернулся к этому вопросу через несколько месяцев, по прошествии, на мой взгляд, достаточного времени, могущего хоть отчасти смягчить горечь утраты в их сердцах. Вдова моего друга, прекрасно понимая меня и отклоняя мои извинения, попросила сына достать с антресолей футляр со шпагой. Павлик это сделал и вручил мне футляр. Я открыл его - нет, нет, не для того, чтобы убедиться, что шпага цела и невредима - я не мог оскорбить такой проверкой достойных друзей своих, а только, чтобы и им еще раз доставить высокое наслаждение созерцанием этого прекрасного предмета... - Все ясно, - сказал Яков. - Футляр был пуст? - Совершенно пуст! - прижал руки к груди профессор. Я, записывая, поглядывал на него. Он, конечно, был искренне огорчен, взволнован, но в то же время чувствовалось, что где-то глубоко бьется в нем жилка какого-то беспокойства или сомнения. И еще: мне показалась очень красивой и гладкой его речь, будто он сначала написал ее, а потом выучил наизусть. - Представьте теперь, товарищи, весь ужас сложившейся ситуации, любезным работникам музея, которым дал свое твердое согласие? Хорошо еще, что они до сих пор не напоминали мне о нем. В какое нелепое положение поставил я безутешную вдову Ираиду Павловну! Ведь вы придете к ней с обыском! И это я, я, - он сильно ударил себя в грудь, - приведу вас в дом моего безвременно и безвозвратно усопшего друга, который любил меня всем сердцем. Это ужасно, поймите меня! Ведь вы будете... как это говорится, возбуждать уголовное дело? - Ну зачем же так сразу? - добродушно успокоил его Яков. - Пока я не вижу для этого достаточных оснований. - Вы не совсем последовательны, - заметил я. - Просите, чтобы мы разыскали шпагу, и в то же время не решаетесь сделать официальное заявление. Профессор низко опустил голову. Если вначале его поведение казалось мне странным, то теперь оно настораживало. - Ну хорошо. - Яков подошел к окну, присел на подоконник. - Я правильно вас понял - эта самая пропавшая шпага представляет собой не только бесценную историческую реликвию, но имеет и вполне определенную, причем довольно высокую, материальную цену? Хотя бы примерно, сколько она может стоить? Ведь вы говорили со специалистами? - Не знаю даже примерно. Этот вопрос мы не обсуждали. Речь с самого начала шла практически о том, что я передаю шпагу безвозмездно, в дар. Я уже говорил, что мне неоднократно предлагали за нее частные коллекционеры весьма значительные суммы. Например, некий настойчивый и темпераментный горец так прямо и сказал, что уходит со шпагой и оставляет у подъезда свою |
|
|