"Валерий Гусев. Шпагу князю Оболенскому! (Повесть про милицию)" - читать интересную книгу автора

выражение грустного и какого-то недоуменного разочарования.
"Ему бы не в газете, а в цирке работать", - подумал я и, посчитав
момент подходящим, спросил:
- Извините, это у вас псевдоним такой? Немного странный, верно?
- Нет, - твердо ответил Выпивка. - Мне нет нужды прятаться за чужое
имя. Выпивка, кстати, - это совсем не то, что все думают. Это какой-то
забытый ветеринарный термин.
Я с трудом сдержал улыбку, подумав, что ветеринария давно уже
утратила приоритет на этот термин, и спросил его об имени и отчестве.
- Меня почему-то не зовут по имени-отчеству. Меня до сих пор зовут
Андрюшей. - Он так простодушно улыбнулся, что мне стало его жаль.


Музей расположился в бывшей городской усадьба графа Шуваева. Здание
снаружи давно не ремонтировалось и выглядело под дождем особенно
обветшалым; узкие высокие окна, не везде застекленные, пузатые, в серых
разводах колонны между ними, выбитые ступени и ржавая решетка крыльца,
облупившаяся на дверях краска. Только столбы с фонарями твердо стояли
вдоль фасада. Правда, один из них все-таки подгулял немного: изогнулся к
дому как свеча, поставленная слишком близко к печке.
На широкой лестнице с обтянутыми бархатом перилами и с медными
кольцами для коверных прутьев нас встретил Староверцев. Его сухое
интеллигентное лицо с узкой бородкой, выражавшее внимание и спокойное
доброжелательство, напоминало лицо Дон-Кихота или доктора Айболита, в
зависимости от настроения собеседника. Он спускался к нам с несколько
рассеянным видом. Казалось, он сейчас тронет пальцами ус, вытинет за
цепочку пузатые часы из жилетного кармана, щелкнет крышкой и под звон
часовой машинки предложит до ужина партию в вист.
- К сожалению, не смогу уделить вам много времени, хотя и польщен
вниманием столичной прессы, - извинился Староверцев после церемонии
взаимных представлений. - Понедельник - это единственный день, когда мы
можем заниматься разбором поступлений.
- Может быть, вы позволите помочь вам или хотя бы присутствовать при
этом? Мне было бы полезно.
- Что ж, если это не затруднит вас...
Музей мне понравился. И если снаружи здание казалось заброшенным, то
внутри оно было полно жизни. Признаться, я с некоторым предубеждением
отношусь к провинциальным музеям: горка каменных ядер, комок ржавого
железа с надписью "Фрагмент кольчуги" и двухцветная торговая рекламка
начала века - вот и весь набор обязательных достопримечательностей. Но
создателям Дубровнического музея удалось главное - как бы остановить время
в этих полутемных залах, вдохнуть жизнь во все эти странные предметы,
которые так давно служили людям и сейчас еще продолжают служить, правда,
совсем в ином качестве.
Метод раскрытия той или иной темы был здесь прост и в своей простоте
удачен: тщательно подобранные и расчетливо скупо размещенные в витринах и
на стендах экспонаты постепенно подготавливали посетителя к общему
восприятию события. Следуя от предмета к предмету, он незаметно для себя
все глубже погружался в атмосферу конкретной эпохи; затем следовала
обобщающая картина, в которой каждая деталь занимала свое место, каждый