"Рустам Гусейнов. Ибо прежнее прошло (роман о ХХ веке и приключившемся с Россией апокалипсисе)" - читать интересную книгу автора

По правде говоря, Харитону вовсе не хотелось сегодня
писать это обвинительное заключение. Время двигалось к
полуночи, а за эту рабочую неделю он сильно вымотался. Но
Степан Ибрагимович почему-то внимательно следил за этим делом,
и он обещал ему закончить с Гвоздевым до выходных. Может быть,
потому, что - едва не в единственном за последнее время - был в
этом деле привкус настоящей антисоветчинки, или потому, что сам
Гвоздев вел себя на следствии на редкость податливо, но,
похоже, Степан Ибрагимович не хотел пускать его по спискам, а
предполагал вывести на трибунал. Поди, еще и с подвалом в
газете.
Наверное, это было разумно, только неясно, зачем при этом
еще и спешить? Что может решить здесь неделя-другая? Впрочем,
сверху ему, конечно, виднее. Могут быть у Баева на этот счет
свои соображения, о которых ему не докладывается.
Охлопав себя по карманам, Харитон достал из галифе коробок
спичек и закурил. Клубы табачного дыма устремились под абажур
коричневой настольной лампы. Щурясь, он пересчитал папки,
скопившиеся за неделю с левой стороны стола. Папок было ровно
десять. Кто решится сказать, что он не ловит мышей в этом
квартале?
Эбонитовая настольная лампа с подвижными ножкой и абажуром
освещала не больше половины небольшого кабинета. Свет лежал на
поверхности обшарпанного стола, на коричневом сейфе с тяжелой
связкой ключей в замочной скважине. Свет обрывался на
расстегнутом вороте харитонового кителя, на петлицах старшего
лейтенанта, и если бы не полная луна, глядевшая в узкое
одностворчатое окно, едва ли можно было разглядеть остальное.
Именно: глухой деревянный шкаф напротив стола, привинченный к
полу табурет посередине между шкафом и столом, небольшой
потрепанный кожаный диванчик, черты лица Харитона, черты лица
на застекленном портрете над Харитоном. В этом ненадежном
освещении, кажется, возможно было найти нечто общее в их
чертах. И тут и там были усы, глаза с чуть заметным прищуром,
густые волосы, зачесанные назад. Только и усы, и черты лица у
молодого лейтенанта были и много тоньше и много изящнее, чем на
портрете.
Да, время двигалось к полуночи, и Харитон с удовольствием
отложил бы это заключение до понедельника, но... Надо. Баев не
так уж часто уделял внимание какому-нибудь конкретному делу, и
раз уж обещал он ему - надо. Держа папиросу в зубах, Харитон
придвинул к себе папку Гвоздева, раскрыл и, наискось пробегая
глазами, стал перелистывать аккуратно подшитые листы
протоколов.
Дело выглядело вполне завершенным, и он мог быть доволен
собой: он провел его без халтуры и не без доли
профессионального артистизма. Все пункты были Гвоздевым
подписаны, и даже сверх того, что Харитон планировал для себя
изначально. Между прочим, остались скрытые для самого Гвоздева