"A.А.Гусейнов. Перестройка: новый образ морали " - читать интересную книгу автора

отстраниться и внимательно всмотреться в свое (не сиюминутное, но...)
историческое Я.

То, что последует ниже, - отнюдь не специальное исследование особенностей
античной, средневековой или нововременной нравственности. Скорее, это
внимательное философское (на то Я - философ, "этим и интересен")
самосознание современного, в 80 - 90-е годы XX века живущего индивида,
рефлективно, затор-моженно фиксирующего в своем внутреннем духовном мире,
в своей душе исторические "годовые кольца" нравственных средоточий,
впервые сформированных и исторически развернутых (в формах культуры) в
эпоху античности, или в эпоху средних веков, или в новое время. Кольца
эти, средоточия эти сегодня срослись между собой, вросли друг в друга. И
только в таком сопряжении, взаимодополнительности (взаимопредположении и
взаимоисключении) образуют реальную нравственность современного индивида.
Обычно, повторяю, эти средоточия не различаются нашим сознанием, не
рефлектируются, не осмысливаются. Разум - в конвульсиях быта - выпадает из
нравственной идеи. Или же эти "кольца" осознаются только в моральных
усыханиях, не перипе-тийно. Здесь, в этом тексте (да и в моем личном
сознании, - и это действительно очень тяжко), такие средоточия выявлены,
заторможены, исторически растянуты, разведены, как бы охлаждены. Но и
представлены культурно, в формах культуры.

О современном смысле античной - средневековой - нововременной
нравственности, о смысле каждой из них в напряжениях современного, вот
этого - в данное мгновение необходимого -поступка я прежде всего и поведу
сейчас речь. Все историческое здесь современно претворено, стянуто в
пружину конца XX века. Это - античность или средневековье моего сознания.
Многие и многие исторические реалии и абсолюты, их идеологические
заострения остались в своем времени, в своей культуре. Но все же
историческая развертка, историческая памятливость мне представляются
абсолютно необходимыми по самой сути современных нравственных перипетий
(об этом - детальнее - речь пойдет дальше). Но, чтобы было понятно все
дальнейшее, сразу же уточню: речь пойдет именно о нравственности, а не о
морали. Это соотнесение понятий существенно не только и не столько ради
академического уточнения терминов (бог с ним, с этим терминологическим
занудством). Такое противопоставление поможет, на мой взгляд, более
глубоко и осознанно понять смысл нашей современной нравственной ситуации.

Дело, конечно, не в дефиниции, но в реальном различении двух сфер
человеческой этики, в реальном их сопряжении. А что как называть, это уже
дело десятое.

В предлагаемом сопряжении я понимаю мораль как засохшую в нормы и
предписания (как надо себя вести, чтобы жить достойно) форму
нравственности. Моральные догматы отцеживаются, уплотняются,
обезличиваются в веках, сливаются в нечто абсолютно - сквозь века - себе
тождественное, утрачивают историческое напряжение, культурную
изначальность, единственность. Внутренняя освещенность вытесняется свыше
нисходящей освященностью. Сказанное - не инвектива
1 Инвектива (лат. invectiva) - обличение, выпад.