"Олег Гурский. Соперник Согора (Сборник "На суше и на море", 1970)" - читать интересную книгу авторанеудержимо стремятся туда? Что влечет их? И зачем встретился он, мрачный,
уродливый мир, на пути наших звездолетов именно в этот век! Какие грандиозные замыслы рухнули! Как изменилось направление эпохи, как смутились и ожесточились умы! Теперь Харнар отнимает у меня внука, может быть, и внучку - последнее родное дитя. Что там! Приходится лишаться гораздо большего: убежденности в том, что понимаешь стремления и волю миллиардов людей, избравших тебя на первый пост в обществе..." Он вызвал вибролет. По дороге из передач Информа узнал почти с равнодушием, что большинство голосов на Плебисците отдано за всестороннюю и широкую помощь восставшим харнарцам. "Неистовые" победили. Рахманов мог торжествовать. Согор отрешенно смотрел на расстилавшееся внизу водохранилище, думая о том, что пришла старость - одинокая, никчемная. Оля и Марк встретили его в аллее перед домом. У девочки веки покраснели от слез, губы вздрагивали. - Дедушка! - Она прильнула к нему. - Наш Марк... Ты только послушай, что он надумал... - Знаю, - сказал Согор. - Извините меня, - он повернулся к внуку, - этой ночью на побережье я нечаянно подслушал ваши тайны. Лицо Марка вытянулось. Согор пошел в дом. - Там дядя Яков, - слабо крикнула Оля. - Он ждет тебя со вчерашнего вечера. Крепов, сгорбясь, сидел в кабинете у стола. Увидев Согора, вскочил, потирая щеку. - Вздремнул в твоем кресле. Ты из Совета? - Из леса. двери. Ему не хотелось говорить сейчас даже с Яковом. Тот вопросительно смотрел на друга. - Пришел выразить соболезнование? - Нет, Александр, - медленно и очень уж отчетливо сказал Крепов, - не успокаивать тебя пришел, а... - Он запнулся. Криво усмехаясь, докончил: - ...добивать. - Вот как? - сдвинул брови Согор. - Уж не для того ли привез и Рахманова? - Гм... Что ты думаешь о Рахманове? - Хочешь знать, может ли он стать моим преемником? - бесстрастно спросил Согор. - Да, может. - Так оно и должно быть, - словно рассуждая про себя, пробормотал Яков. - Конечно, он - это не совсем ты. Организм иной... Согор пересек комнату, опустился в кресло. Горько спросил: - Для чего ты говоришь это мне? Крепов, невысокий, порывистый, заметался от окна к двери и обратно, раздраженно бросая колкие слова, точно давняя преграда рухнула в нем: - Согор - гениальный мыслитель! Согор - величайший философ! Все привыкли к этой истине. Но появляется юноша и говорит: не согласен. Каково? - Яков, знаю... ты можешь быть беспощадно злым. Но зачем же теперь? Крепов споткнулся на ровном месте, застыл. Помолчав, спокойней и мягче продолжал: - Мне часто вспоминается наша юность, Александр. Не иначе - старею, а? |
|
|