"Лев Гурский. Опасность " - читать интересную книгу авторабизнесу. Сейчас в Москве каждый месяц сотня таких случаев, я-то в курсе...
Я на несколько секунд задумался, стараясь выбрать специально для майора доказательство попроще и подоходчивей. Чтобы он и сам понял, что убийство господина Фролова в сотню указанных случаев все-таки не входит. Я мог бы, например, объяснить майору Окуню, что обычные "деловые" не станут отрывать и уносить с собой половинку старой и выцветшей фотографии, -а которой кого-то явно заинтересовал не хозяин квартиры, а некто, стоящий (стоящие?) рядом с ним. Но как раз на данный факт мне бы не хотелось обращать внимание майора. Может быть, потому, что оставшаяся половинка фотографии уже лежала в моем кармане: когда десять минут назад я потерял равновесие и упал на кучу хлама, моя левая рука мимоходом переместила давно мною замеченный клочок с пола в другое место. Поэтому, хорошенько подумав, я привел майору Окуню самый простой аргумент из коллекции моего шефа. - Вы, конечно, уже знаете, майор, кем был покойный хозяин квартиры? - спросил я неторопливо. - Гражданином Фроловым, семидесяти трех лет от роду, доктором технических наук, пенсионером, - перечислил мне Окунь. - Достаточно? - Не совсем, - ответил я. - Вы, наверное, просто не обратили внимания, что пенсионер Фролов сорок лет своей сознательной жизни проработал в ИАЭ, сначала рядовым сотрудником, затем начальником отдела. - Что еще за И-А-Э? - пренебрежительно осведомился Окунь. - Какая-нибудь научная контора? - Правильно, - кивнул я. - И эта контора, как вы выразились, - всего лишь Институт Атомной Энергии имени Курчатова. Вам фамилия Курчатов случайно ни о чем не говорит? РЕТРОСПЕКТИВА 1 25 июня 1903 года Париж - Еще шампанского, месье Резерфорд? - С большим удовольствием, месье Кюри! И, если вам не трудно, называйте меня все-таки просто Эрнестом. Традиционная британская чопорность есть добродетель одних островитян. Я легко заразился ею, прибыв в Кембридж к Томсону, и еще легче с ней расстался на пути в Монреаль. К тому же у нас в Канаде вообще быстро отвыкают от европейской церемонности. Под воздействием климата, вероятно. Надеюсь, я вас не слишком шокирую, мадам Кюри? - О, нет, не слишком, месье... месье Эрнест! Столик, за которым сидели двое мужчин и женщина, был поставлен в самом центре сада, между пышно разросшимся розовым кустом и ажурной китайской беседкой, почти скрытой от глаз зеленым покровом из листьев вьюна. Шел девятый час пополудни - то райское время для парижан, когда дневная жара уже спала, а ночная духота еще не наступила. - За вас, мадам Кюри! За нового доктора Сорбонны! - За тебя. Мари! Три высоких золотистых бокала соприкоснулись с легким мелодичным звоном. - Подумать только, - задумчиво проговорил Пьер Кюри, осторожно ставя опустевший бокал обратно на стол, - это ведь богемское стекло, из Сент-Иоахимсталя. Они используют на своем заводе урановую смолку. А мы из нее же добывали радий. Забавно, правда? Эрнест Резерфорд допил свое шампанское и с интересом стал рассматривать бокал. |
|
|