"Лев Гурский. Убить президента " - читать интересную книгу автора

слова взад и вперед, словно костяные фрагменты китайской головоломки, пока
не нашел для них идеально точное расположение. Неожиданный, но приятный. В
этом забавном "но" все дело. Я сам похож на это аккуратное "но".
Противительный союз. Умеренно противительный, а потому нерушимый. Республик
свободных. Свободных, как моя газета.
Сначала в мой кабинет вошли двое в штатском, озираясь, словно новички
саперы на минном поле. Я думал, у них головы открутятся от разнообразных
впечатлений. Мой рабочий кабинет специально и задуман для того, чтобы
производить впечатление. На иностранных дипломатов и на орлов из спецслужб.
Слева по курсу - книжная стенка, вся из старинных фолиантов в натуральных
кожаных переплетах с золотым тиснением. Подделка, конечно, но издали отменно
смотрится. Справа по курсу - роскошные цветные фотографии, в ореховых рамках
и без. Некоторые, по нынешним временам, следовало бы убрать подальше, но я
их держу из принципа. Опять мое "но". Маленький аккуратный привкус
свободомыслия. Умное начальство, как известно, терпит в интеллигенте
чуть-чуть фронды. Понятно, что любое начальство старается выглядеть умным.
На фотографиях изображен в основном я. Я в разнообразных компаниях. Я и
Тэтчер. Я и Горбачев. Я и Клинтон. Я и Папа Римский. Я и Пол Маккартни. Я и
Ельцин. Я и академик Сахаров. Причем почти все снимки, в отличие от
фолиантов, подлинные. Только мое фото с Сахаровым - фотомонтаж. Мы с ним
действительно один раз встречались, однако упрямый старик не пожелал
фотографироваться. Сказал мне своим скрипучим голосом, что в Горьком так
устал от оперативной съемки ГБ, что теперь старается, без крайней на то
необходимости, не глядеть в объектив. Я проглотил обиду такого сравнения.
Гений, что с него возьмешь. К тому же в нашей фотолаборатории мне потом
сделали очень солидный монтаж: Сахаров жмет мне руку и улыбается. А я - ему.
Трогательно так все получилось, просто до слез...
Штатские по привычке въехали глазами в Ельцина, потом в Папу Римского.
Даже не заметили, что прямо по курсу за своим рабочим столом сижу я и
закуриваю сигарету. Учуяли только запах дыма и повернули свои глазки ко мне.
Один из штатских сказал очень любезно: "Господин Морозов! Извините, что без
приглашения. С вами тут хотели бы побеседовать..." Я поднялся было с места,
но второй штатский замахал рукой. Мол, сидите-сидите. Никуда ехать не надо,
гора сама явится к Магомету. И точно, секунд через тридцать гора явилась.
Ленивым жестом выпроводила штатских и села напротив моего стола. Горе было
лет тридцать пять. Гора была одета в суперэлегантный и модный костюм от
Юдашкина.
- Привет, Олег! - сказал я. - Виноват, Олег... м-м... Витальевич.
- Доброе утро, Виктор Ноевич, - любезно отозвался гость.
Я сначала даже не понял, куда он смотрит, но потом сообразил. На мои
настольные часы он смотрит. Огромные, в форме морского штурвала, раньше
такие у Брежнева были. Я их достал уже после того, как Олег покинул нашу
редакцию. Большому кораблю, сами понимаете...
- Слушаю вас, - сказал я со всевозможной учтивостью, не перерастающей,
однако, в подобострастие. При желании в этом моем "слушаю" можно было
уловить чуть заметный привкус почтительной издевки.
- Часики брежневские, конечно, подделка? - спросил Олег.
- Конечно, подлинные, - небрежным тоном соврал я. - Ребята из
Протокольного отдела подарили. А что, восстанавливаем реликвии? Чтобы все
было как при дедушке? Часы, если надо, готов вернуть. А вот статью сто