"Лев Гурский. Убить президента " - читать интересную книгу автора

на... на много.
Воров, ясное дело, не нашли, а дело о теракте сам же шеф тихо замял
через три дня - после того, как газеты сделали свое дело. А мне сказал:
"Бди! Считай это генеральной репетицией. В следующий раз могут и в самом
деле мину подложить. Знаешь ведь, как меня любят некоторые..." Я, помнится,
тогда пообещал крепить бдительность, хотя моей вины в том не было: я, как и
положено, обеспечивал безопасность в зале для выступлений. А за машиной
обязан был следить шофер Клыков. Отлить, видите ли, он ходил...
Шеф ошибся. В следующий раз, на встрече с работягами в Бутово, мы
бросили все ударные силы на охрану драгоценного автомобиля, но ослабили
фронтальный охват охраняемого лица. Это был первый и, думаю, последний раз,
когда лицо пострадало по моей вине. К счастью, злоумышленник не был
вооружен. Потому что при огневом контакте я, наверное, не успел бы выбить
ствол из его руки. Я-то и замешкался чуть, поскольку в руке его ничего не
заметил, кроме кулака. Им он и вмазал шефу по физиономии. Второго удара он,
конечно, нанести не успел - я прыгнул ему на плечи, попытавшись обычным
приемом завернуть ему руку за спину. Мужик был здоровый, и прием не сразу
сработал. Соколы при этом не столько помогали, сколько мешали - кричали
дурными голосами, хватали мужика за ноги (я потом выгнал двоих из охраны,
самых бестолковых). Мужик, здоровый как танк, занимался только мной. Как и я
им. Два удара выдержало мое ухо, один пришелся по корпусу, но я уже дожал
его, вывернул руку до предела, до скрипа, до крика. И мне было гораздо
спокойнее получать свои оплеухи и сидеть потом на спине лежащего гада,
вязать ему руки, - чем потом поднять глаза и посмотреть в побитое лицо моего
дорогого начальника. Когда я все-таки набрался смелости и взглянул на шефа,
тот уже был почти в порядке. О стычке напоминал только платочек, который он
держал возле разбитого носа.
Шеф мне тогда сказал очень серьезно: "Павлик, запомни! Если меня убьют,
я тебя уволю..." Я запомнил. Этот удар по морде мы снова расписали как
теракт, хотя мужик оказался никаким не политическим противником. Просто ему
давно не платили зарплаты и он был не дурак выпить и подраться. Увидев с
бодуна шефа со свитой, он, представьте, вообразил, что приехал кто-то из
заводоуправления. Я и раньше осторожненько предупреждал шефа: если уж он
говорит на каждом митинге "Я такой же, как и вы!" - то и надо бы одеваться
поскромнее. Мужики сейчас злые и не любят богатеньких. Шеф тогда проворчал:
"В обносках ходить прикажешь?" Но после мордобоя без напоминаний уже надевал
свой старый плащ и потертую кепку. И выглядел уже совсем своим в доску. И
уже до самого всенародного избрания его никто и пальцем не тронул.
А вот теперь, значит, хотят тронуть. И кто его сможет защитить? Ясно
мы, не голубевские же фискалы. Тут без вопросов. Все эти их вшивые
разработки пусть засунут подальше. Ты нам дай время и место и отойди.
Стукач, с которым мои ребята так неосторожно обошлись, знал гораздо больше,
чем успел сказать. Но все звал, говорят, генерала Голубева. Мой заместитель
его, видите ли, не устраивал.

Глава 4
РЕДАКТОР МОРОЗОВ

Это был приятный визит. И одновременно неожиданный. Но все-таки больше
приятный. Приятный, хотя и неожиданный. Минут пять я по привычке двигал эти