"Лев Гурский. Поставьте на черное " - читать интересную книгу автора

Если на твоих глазах совершается гнусность - пусть даже мелкая,
копеечная, - стыдно не вмешаться.
Парня, который торговал тут книжками от фирмы "Титус", я знал. Это был
совсем еще зеленый пацан, который только в прошлом году закончил школу и с
треском провалился на экзаменах в Полиграфический институт. Пацана звали
Вадик.
Вадик блестяще сдал специальность - цикл иллюстраций к Гофману, но
погорел на вступительном сочинении. Четырнадцать ошибок - это был явный
перебор; тут даже популярный книжный график Москвичев, набиравший курс,
ничем не смог помочь. Вот и приходилось теперь Вадику днем стоять у лотка
"Титуса", а вечерами рисовать для "Книжного вестника". В общем,
зарабатывать деньги для поступления на коммерческий курс того же института:
туда принимали без экзаменов, только бабки плати. Не знаю уж, сколько парню
отстегивали за рисунки в "Книжном вестнике", но вот директор "Титуса"
господин К.В. Мамонтов точно никогда не баловал своих продавцов высоким
жалованьем. Мало того: он делал все возможное, чтобы платить по минимуму. И
в запасе у него было несколько подлейших уловок.
Я остановился в некотором отдалении и стал наблюдать за манипуляциями
парочки у лотка. Парочка, надо отдать ей должное, работала виртуозно. Пока
милая пожилая дама в старомодной шляпке приценивалась к женским романам,
выспрашивая у продавца, чем Дебора Смит лучше Памелы Браун, интеллигентный
пожилой джентльмен в смешных темных очках рассматривал альбомы по
искусству.
Ррраз! - и альбом Сальвадора Дали соскользнул в подставленный пакет.
Два! - и Босх издания "Алекса" исчез под курткой. Три! - и зияющая пустота
на прилавке была умело ликвидирована. Теперь уже никто не догадается, что
на этом месте еще полминуты назад что-то лежало. Высокий класс!
Я приблизился к лотку в тот момент, когда милая старушка, сделав-таки
выбор в пользу миссис Браун, расплачивалась с Вадиком, а интеллигентный
старичок в очках намеревался уходить, так ничего и не купив.
- Здрастье-здрастье! - сказал я Вадику, возникая между старой дамой и
пожилым джентльменом и нежно обнимая их за плечи. Нежно, но так, чтобы
парочка не смогла вырваться. Со стороны могло показаться, что носатый
сантехник-гегемон вдруг решил побрататься с почтеннейшей интеллигенцией.
Или - того лучше, - что блудный сын, ходивший в народ, все-таки вернулся на
радость стареньким родителям. Правда, в моем случае папа с мамой отчего-то
не торопились выражать свою радость и закалывать тучного тельца. Напротив,
они тихо попытались вырваться из моих сыновних объятий.
- Здравствуйте... - с удивлением ответил вежливый мальчик Вадик,
сперва даже не узнавая меня в обмундировании гегемона. - О-о, Яков
Семенович! - Лицо его просветлело. - Это вы с дачи едете, да? - Паренек
старался сообразить, на кой черт господин Штерн сегодня так странно
вырядился.
Простое имя Яков вкупе с простым отчеством Семенович оказали на
каждого из двух моих подо-лечных разное воздействие: старичок стал весьма
энергично для своего возраста дергаться, а старушка, наоборот, прекратила
всякое сопротивление. "и это правильно", - подумал я, легонько Утихомиривая
любителя альбомов. Яков Семенович никогда не бьет ветеранов - разве что
какой-нибудь ветеран сам об этом попросит. Частный детектив Штерн уважает
старость. Хотя бы потому, что сам не слишком надеется до нее дотянуть.