"Лев Гурский. Поставьте на черное " - читать интересную книгу автора

на него идеологическую диверсию и с позором выслать диверсанта из России.
Спасла его только педантичность немцев-издателей: они разыскали-таки
наборщицу и корректора, Штрафовали обеих и принесли ему извинения. идрю
даже показывал мне номер "Шпигеля" с этими извинениями.
Парламентарий Маслов мог товесить себе на стену заверенный юристами
серфикат, что он, Маслов, "назван обезьяной по ошибке и на самом деле
обезьяной не является". Да, наверное, повесил, дурак...
- Ну, теперь-то тебе все понятно? закончил свое отеческое напутствие
генерал-полковник. Он бы, вероятно, очень огорчился, узнав, что во время
его инструктажа детектив Штерн втихомолку думал об обезьянах.
Чтобы быть до конца последовательным, я отрицательно помотал головой.
- Теперь-то что? - с тяжелым вздохом спросил Сухарев.
- Сроки, - объяснил я. - Тщательная проверка потребует не меньше
недели.
Это минимум. Сухарев страдальчески скривился:
- Какая еще, на хрен, неделя? Завтра к вечеру мне нужен отчет!
В принципе работы здесь было часа на три, не больше. Однако слишком
быстрый результат всегда вызывает подозрения. В течение пятнадцати секунд я
делал вид, что напряженно думаю.
- Конечно, если очень сильно постараться... - с сомнением в голосе
проговорил я. - То, пожалуй, за три дня... Иначе будет халтура.
- Даю сроку два дня, - увесисто подвел итог Сухарев. - Послезавтра
придешь сюда с результатами. Сам не придешь - привезут.
- Но это могут быть самые предварительные... - счел я нужным еще
немного посопротив-ляться.
- Пусть предварительные, - прихлопнул по столу ладонью
генерал-полковник.
- Потом доработаешь все не торопясь. Будет тебе и неделя, и белка, и
свисток.
Короче, послезавтра являешься сюда в это же время. Пропуск будет
внизу. Вот возьми телефон, на всякий пожарный. - Сухарев извлек из кармана
своего модного пиджака умопомрачительный кожаный бумажник. Из бумажника
генерал-полковник, порывшись, достал визитку с золотым обрезом, накорябал
на ней шариковой ручкой слово "ТЕТРИС" с восклицательным знаком - в
качестве напоминания, чем я, значит, должен заниматься, после чего визитка
начальственным жестом была вручена мне.
Я выудил из кармана своей спецовки сантехника замызганный кошелек и
торжественно упрятал в него генерал-полковничье напоминание. Визитка легла
рядом с двумя жетонами и свернутой вчетверо купюрой достоинством в пять
рублей.
Больше ничего в кошельке не было.
- Только учти, Яков Штерн, - сурово проговорил Сухарев. - Будешь
трепаться - пожалеешь. Хотя ты не болтун, я в курсе. И это плюс. И для нас,
и особенно для тебя. Докладывать будешь мне лично, никому другому. Есть
вопросы? - При этих словах генерал-полковник снова бросил быстрый взгляд в
сторону ящика своего стола. Того самого ящика, задвинутого. Очень ему,
наверное, хотелось, чтобы у меня никаких вопросов больше не было.
Увы, у меня вопрос все-таки был:
- Как насчет задатка?
Лицо генерал-полковника стало недовольным.