"Лев Гурский. Поставьте на черное " - читать интересную книгу автора

возле второго люка "спирали Бруно", он нелепо взмахнул руками, роняя свой
инвентарь, и сам на добровольных началах рыбкой ушел в люк. Его, в отличие
от шофера и толстяка, даже подталкивать не пришлось.
"Троица упакована", - подвел я краткие итоги. Без выстрелов, без шума
и без скандала. Пора заняться теми, что сидят в "рафике". Я хозяйственно
подобрал брошенный "уоки-токи" и взглянул на часы: десять минут второго.
Надо поторапливаться, время не ждет. Согласно моему оперативному плану,
сейчас настала пора сделать несколько телефонных звонков. Я подхватил с
асфальта сумку сантехника и спортивной трусцой бросился к
телефону-автомату, нащупывая в карманчике пару жетонов. Первый мой звонок
будет... Я сунул жетон в прорезь, приготовился снять трубку и поймал
пальцами воздух. Что за черт! Только вчера на этом же самом месте я
собственноручно убедился в полной комплектности и полной исправности
телефона-автомата. И вот теперь мы имеем то же, но без трубки. Срезали,
собаки! Какая-то ведь сволочь ухитрилась ночью или ранним утром вывести из
строя единственный работающий таксофон на всю округу. Ради грошового
микрофона в трубке. Пррроклятье! Все сразу же пошло кувырком, все
наперекосяк. Мой остроумный замысел буквально на глазах превращался в
труху. Я поднял глаза и уперся взглядом в золоченый портрет Героя России
Рогова, который не мигая смотрел на меня с мемориальной доски. "Тебе-то
что, герой", - с беспричинным раздражением на полковника подумал я. - У
тебя на Кавказе таких-то идиотских проблем не было. У тебя были другие
неприятности, да? Зато, по крайней мере, радиотелефон у твоих
десантников...
Минуточку, подумал я, судорожно цепляясь за слово, как утопленник за
соломинку. Радиотелефон! Да нет, не радио, а... Точно! Сегодня каждый
богатенький Буратино в Москве носится с сотовым телефоном как с писаной
торбой.
Моднючая вещь, почти как "шестисотый" "Мерседес". Символ крутизны и
преуспевания. Звонить из любого места - вечный кайф!
Добежав до "Икаруса", я вскочил в салон, бросил свою сумку на сиденье
и принялся лихорадочно перебирать барахлишко, оставленное троицей. Под руку
мне попались початая бутылка "Смирновской", еще один "узи" с глушителем,
две банки из-под пива "Хольстен", часы "Ролекс" на подлокотнике одного из
кресел, российский "Пентхаус" с полуголым Ярмольником на обложке, еще банка
пива, полная... Где же, где же, где же? Неужто никто из троицы не подвержен
моде? Или телефончик уплыл в канализацию вместе с пузаном или чернявым? Ах
ты, дьявол, какая досада! Я напоследок ощупал карманы черного пиджака на
одном из задних сидений. Сигареты... микрокалькулятор... вот он! Нашел!
Никогда в жизни я так не радовался при виде убогой пластмассовой
коробочки с кнопками и антенной. Я выпустил антенну, тронул кнопку
включения и услышал восхитительный звук телефонногo гудка.
По правде сказать, звук был и тихим, и пискля-SbiM, но мне в тот
момент он показался именно восхитительной музыкой, и не спорьте,
пожалуйста! Я поднял мысленный тост за изобретателя этого славного средства
коммуникации и принялся за работу. "Ролекс" на подлокотнике кресла
показывал тринадцать часов двадцать одну минуту. Впритык, но успеваю.
Заглянув в свой блокнотик, я набрал первый из номеров.
- Банк "Ханой", приемная директора, - сейчас же откликнулся
мелодичный, с нежным юго-восточным акцентом, голос секретарши.