"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автора

медленно подниматься по лестнице спиной вперед, чтобы не оставить
беззащитным свой тыл.
- Ян! Куда ты пропал? - послышался вдруг обиженный женский голос, и
соглядатай неожиданно повернулся на зов.
Высокая девица с каштановыми волосами размахивала рукой, подзывая
очкарика. Вторая ее рука была занята неподъемного вида спортивной сумкой.
- Как ты и просила, ищу вишневый джус, - с готовностью отрапортовал
шпион, оказавшийся Яном. - Только ларек тот закрыт, и никто здесь почему-то
не знает, куда делся продавец...
На всякий случай Дмитрий Олегович продолжал медленно-медленно
взбираться наверх, и по-прежнему спиной вперед, как рак на горе.
- Ты все перепутал, - досадливо проговорила каштановая девица. - Не
вишневый, а витаминный джус, и все равно я уже расхотела... Бери свои книги,
у меня все руки отрываются...
- Солнышко, ты же сама просила... - виновато сказал очкарик Ян, и из
шпиона и убийцы превратился в нормального парня.
- Я просила полчаса назад, но я не думала... - шум толпы поглотил
окончание фразы, и Дмитрий Олегович очень скоро потерял из виду
препирающуюся парочку. У него было ощущение, будто он сам только что
опрокинул полную чашку этого самого вишнево-витаминного джуса. Совершенно
непонятно, как Курочкин вообще мог заподозрить в безобидном парне
соглядатая? Наверное, он все же подцепил вирус мании преследования.
Тут Дмитрий Олегович неожиданно осознал, что он, как и прежде,
взбирается вверх по лестнице задом наперед и окружающие смотрят на такое
странное передвижение с интересом.
Курочкин поскорее повернулся - и нос к носу столкнулся с человеком, с
которым желал бы никогда больше не встречаться.
На него в упор глядел милицейский сержант Мымрецов.

14


- Ну, чего уставился, мужик? - недовольно буркнул сержант, пока не
узнавая Дмитрия Олеговича. Он успел поменять свой шлем на обычную фуражку
милиционера - серую с красным околышем. Автомат его, видимо, остался в
патрульной машине, зато дубинку Мымрецов теперь снял с пояса и небрежно ею
поигрывал.
- Нет... ничего... - забормотал Дмитрий Олегович, не в силах опустить
глаза, словно кролик на завтраке у удава. Он мог бы, пожалуй, еще
выкрутиться, если бы просто уступил дорогу сержанту, а сам продолжил
движение вверх по лестнице. Курочкин же от неожиданности сделал самое
глупое, что мог придумать: не выпуская из виду Мымрецова, он тем же рачьим
манером, каким и поднимался вверх по ступенькам, начал медленно спускаться
вниз. И вдобавок, вероятно, покраснел от натуги, еще больше усиливая
сходство с вареным раком. "Тихо, тихо ползи, улитка, по склону Фудзи..." -
возникла у Курочкина в голове бессмысленная фраза, неизвестно откуда
взявшаяся. При чем тут, господи, Фудзи на Павелецком вокзале?..
В глазах удава под красным околышем промелькнул огонек радостного
узнавания. Зрительный нерв передал сигнал в мозг сержанта, а из мозга уже
пришел приказ лицевым мышцам. Мымрецов злорадно ухмыльнулся.