"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автора

Сережка Солопов, институтский приятель Курочкина, далеко не сразу стал
почтенным доктором медицинских наук и заведующим кафедрой гангрены. Было
время, когда Солопов еще только-только выбирал свое возможное поприще и даже
всерьез планировал завоевать себе место под солнцем на просторах
психоанализа. С этой целью он прочел вдоль и поперек всего полузапрещенного
тогда Зигмунда Фрейда, а затем долго и с пристрастием экспериментировал на
Дмитрии Олеговиче, безжалостно классифицируя все его потаенные комплексы.
Именно тогда Курочкин с удивлением узнал истинную причину, по которой он,
оказывается, женился на своей Валентине. По Фрейду ровнехонько выходило, что
некрупные мужчины вроде Курочкина подыскивают себе подруг жизни с
комплекцией Брунгильды, подчиняясь неосознанным желаниям обладать не столько
женой, сколько матерью. "Да что ты?" - тихо конфузился Дмитрий Олегович,
поплотнее прикрывая дверь в комнату (свой психоанализ Сережка засекречивал).
"Именно, Димыч, можешь мне поверить, - убежденно говорил Солопов, кружа по
кухне, где они якобы играли в шахматы. - У старика Зигмунда об этом прямо
сказано во всех его пяти лекциях, а особенно - в пятой. "Эвиг киндлихе",
усекаешь? Скрытая потребность сохранения вечно детского состояния
взаимодействует с дискомпенсированным либидо, в результате чего любая
попытка коитуса для мужа-ребенка подсознательно символизирует возвращение в
плаценту, к девятимесячному внутриутробному комфорту... Тебе ведь хочется во
время полового акта называть жену "мамочкой", да?" В ответ Курочкин уныло
отнекивался. "Обязательно захочется, - обнадеживал Солопов. - Рано или
поздно, гарантию даю. От бессознательного, Димыч, не убежишь. Эта
разновидность эдипова комплекса в мире наиболее распространена.
Крупногабаритная женщина - твой сексуальный оптимум, четко детерминированный
правилами психоанализа... Понял?" Из всей этой зауми Дмитрий Олегович понял
только одно: согласно непреложным законам психоанализа, он мог бы изменить
родной Валентине разве что с женщиной ее же формата. И ни килограммом, ни
кубическим сантиметром меньше. Аксиома.
Правда, у Курочкина все не находилось повода проверить эту аксиому на
практике...
- Хелло, - повторила негритянка и потянула руки к Дмитрию Олеговичу.

- Мамочки! - пискнул Дмитрий Олегович, в замешательстве глядя на
темнокожую копию его Валентины. Килограмм в килограмм.
И Сережка Солопов, и покойный доктор Фрейд одинаково ошиблись.
Крупногабаритная дама в красном купальнике не вызвала у Курочкина опасных
мыслей об измене. Абсолютно никаких сексуальных желаний - лишь отчетливое
желание удрать поскорее и подальше. Впрочем, подобное чувство иногда
овладевало им даже в постели с законной супругой. Интересно, что бы сказал
старик Зигмунд по этому поводу? Наверняка бы не растерялся. Объяснил бы
что-нибудь умное, про "вечно детское". Мол, и ребенку случается уползать от
своей мамули...
- О-о, май лав! - с придыханием произнесла внезапная негритянка и без
акцента добавила: - Верю! Люблю! Надеюсь!
С этими словами она попыталась заключить Курочкина в объятья. К
счастью, темнокожая незнакомка не сделала должной поправки на зыбучую
мягкость перины, а потому промахнулась. Вместо объятий Дмитрию Олеговичу
достался не очень сильный удар локтем в плечо. Благодаря этому удару,