"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автораСережка Солопов, институтский приятель Курочкина, далеко не сразу стал почтенным доктором медицинских наук и заведующим кафедрой гангрены. Было время, когда Солопов еще только-только выбирал свое возможное поприще и даже всерьез планировал завоевать себе место под солнцем на просторах психоанализа. С этой целью он прочел вдоль и поперек всего полузапрещенного тогда Зигмунда Фрейда, а затем долго и с пристрастием экспериментировал на Дмитрии Олеговиче, безжалостно классифицируя все его потаенные комплексы. Именно тогда Курочкин с удивлением узнал истинную причину, по которой он, оказывается, женился на своей Валентине. По Фрейду ровнехонько выходило, что некрупные мужчины вроде Курочкина подыскивают себе подруг жизни с комплекцией Брунгильды, подчиняясь неосознанным желаниям обладать не столько женой, сколько матерью. "Да что ты?" - тихо конфузился Дмитрий Олегович, поплотнее прикрывая дверь в комнату (свой психоанализ Сережка засекречивал). "Именно, Димыч, можешь мне поверить, - убежденно говорил Солопов, кружа по кухне, где они якобы играли в шахматы. - У старика Зигмунда об этом прямо сказано во всех его пяти лекциях, а особенно - в пятой. "Эвиг киндлихе", усекаешь? Скрытая потребность сохранения вечно детского состояния взаимодействует с дискомпенсированным либидо, в результате чего любая попытка коитуса для мужа-ребенка подсознательно символизирует возвращение в плаценту, к девятимесячному внутриутробному комфорту... Тебе ведь хочется во время полового акта называть жену "мамочкой", да?" В ответ Курочкин уныло отнекивался. "Обязательно захочется, - обнадеживал Солопов. - Рано или поздно, гарантию даю. От бессознательного, Димыч, не убежишь. Эта разновидность эдипова комплекса в мире наиболее распространена. правилами психоанализа... Понял?" Из всей этой зауми Дмитрий Олегович понял только одно: согласно непреложным законам психоанализа, он мог бы изменить родной Валентине разве что с женщиной ее же формата. И ни килограммом, ни кубическим сантиметром меньше. Аксиома. Правда, у Курочкина все не находилось повода проверить эту аксиому на практике... - Хелло, - повторила негритянка и потянула руки к Дмитрию Олеговичу. - Мамочки! - пискнул Дмитрий Олегович, в замешательстве глядя на темнокожую копию его Валентины. Килограмм в килограмм. И Сережка Солопов, и покойный доктор Фрейд одинаково ошиблись. Крупногабаритная дама в красном купальнике не вызвала у Курочкина опасных мыслей об измене. Абсолютно никаких сексуальных желаний - лишь отчетливое желание удрать поскорее и подальше. Впрочем, подобное чувство иногда овладевало им даже в постели с законной супругой. Интересно, что бы сказал старик Зигмунд по этому поводу? Наверняка бы не растерялся. Объяснил бы что-нибудь умное, про "вечно детское". Мол, и ребенку случается уползать от своей мамули... - О-о, май лав! - с придыханием произнесла внезапная негритянка и без акцента добавила: - Верю! Люблю! Надеюсь! С этими словами она попыталась заключить Курочкина в объятья. К счастью, темнокожая незнакомка не сделала должной поправки на зыбучую мягкость перины, а потому промахнулась. Вместо объятий Дмитрию Олеговичу достался не очень сильный удар локтем в плечо. Благодаря этому удару, |
|
|