"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автора

бог и не должен посылать крупные суммы: все равно ворона не сумела бы даже
их толком пересчитать.
Как только что выяснилось, в последнем Валентина все-таки была неправа.
Забравшись в первый попавшийся подъезд и непрерывно озираясь, Дмитрий
Олегович за какие-то двадцать минут смог пересчитать доллары, обнаруженные в
"дипломате". Всего пачек было сорок девять. Все содержали купюры с числом
"50" в углу. В каждой банковской упаковке обязано было находиться - Курочкин
это твердо знал! - ровно сто купюр. Пятьдесят умножаем на сто, а потом еще
на сорок девять... Угу. Двести сорок пять тысяч долларов. Немного меньше,
чем четверть миллиона.
Привыкшего к рублям Курочкина шестизначное число поначалу даже не
ошеломило. Сумма как сумма. Только потом он додумался выполнить правило
умножения еще разок - и перед глазами его защелкали многочисленные нули.
Вороне бог послал Большие Деньги. Правда, чужие.
Для Валентины, всю жизнь проработавшей с чужими деньгами, банкноты
делились на любимые, нелюбимые и опасные. К нелюбимым жена относила старые
купюры - засаленные или ветхие. К разряду опасных супруга причисляла
новенькие банкноты: как правило, именно среди них могли отыскаться
фальшивые. Доллары из "дипломата" Валентине наверняка бы понравились. Деньги
в пачках выглядели
не новехонькими, однако не слишком и потертыми. Золотая середина.
Курочкин мог ошибаться, но, по всей видимости, американские деньги в пачках
были настоящими.

Машинально теребя свою ленточку с висящим на ней будильником, Дмитрий
Олегович стал раздумывать, как ему теперь поступить.
Прежнюю идею - выкинуть "дипломат" со всем содержимым где-нибудь
подальше от жилья - Курочкин сразу же отбросил. Доллары - не бомба, не
взорвутся. И очень может быть, что человек, обнаружив набитый деньгами
портфель, предпочтет оставить его себе. Тем самым Дмитрий Олегович
автоматически оказывается соучастником воровства, хочет он того или нет.
Закону наплевать, что никакой выгоды от содеянного Курочкин не получил.
Раскольников вот тоже угробил старушку бескорыстно, по идейным
соображениям...
Где-то внизу открылась дверь квартиры, и Курочкин замер, даже
постарался не дышать. "Дипломат" в руках был уликой потяжелее окровавленного
топора Раскольникова. Чей-то голос внизу сказал лениво: "Ну, я пошел..."
Раздалось чмоканье, потом шаги на лестнице, далекий хлопок двери подъезда.
Кажется, пронесло. Надолго ли? Место, где затаился Дмитрий Олегович, было
хоть и безлюдным, но далеко не пустынным. В любой момент могли возникнуть и
другие жильцы, да и лавочка с мертвым уркой располагалась не так уж далеко
от подъезда. Дедок с "Правдой" тоже мог бы вдруг очнуться от спячки и
обнаружить поблизости гражданина, заснувшего вечным сном... Надо было
побыстрее что-то решать, однако ничего путного в голову не лезло.
Самым простым и легким вариантом было отдаться в руки закона. В конце
концов, сам Курочкин ни старушек, ни кого другого не убивал, и его
добровольная сдача будет доказательством чистоты его помыслов.

Стал бы убийца по собственной воле приносить в отделение четверть
миллиона долларов? Не стал бы. А вот Курочкин принес. Следовательно,