"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автора

событий несколько умозрительна. В Международном отделе я все-таки не служил,
их систему охраны ценностей слабо себе представляю, и сам процесс кражи
оттуда, скажу честно, видится мне достаточно расплывчато. Однако факт
остается фактом: за два дня до отправления того самого поезда "Москва -
Берлин" у туриста Соловьева И.А. в руках оказалось четыре бриллианта. Три
просто хороших, по двенадцать с половиной каратов, а один - замечательный.
Тридцать два карата, московская огранка. Всего на карат меньше знаменитого
"Ивана Сусанина" из Алмазного фонда. Бриллианты такого класса не проходят
мимо международных аукционов, поэтому нашему Ванюшке с этим камушком еще бы
пришлось хлебнуть лиха... Но до этого, как известно, дело все равно не
дошло. Камни очень скоро достались якобы пограничнику Кондратьеву, а
ограбленный Ванечка хлебнул польской речной водички... Собственно,
Соловьев-младший сам был во всем виноват. Мысль спрятать камни в сосуд с
прозрачной жид-
костью была толковой, но наш контрабандист выбрал не ту бутылку. Засунь
он бриллианты в обычную емкость со "Столичной" - и никто бы не обратил на
нее внимания. Подвело Ванечку все то же дурацкое плейбойство: он повез
украденное в красивой бутылке с импортным джином. Ну разве не балбес? В чем,
в чем, а в наблюдательности вашему Кондратьеву, я уверен, нельзя было
отказать. Он, видимо, сразу же заметил эту странность. Нормальные люди -
даже из поезда "Москва - Берлин"! - никогда бы не стали везти с собой за
рубеж импортное спиртное. Оттуда - могли бы, это понятно. Но - ТУДА?..

8


Рассказчик сделал очередную эффектную паузу, и в этот же момент где-то
в глубине подвала послышались металлические звуки: похоже, ржавая панцирная
сетка опрокинулась прямо на железную скорлупу не менее ржавого
парикмахерского "киндерсюрприза". Звуки сопровождались неразборчивой руганью
на русско-немецком наречии.
- Разгильдяи, - вполголоса пожаловался герр доктор на свою гвардию. -
Просто слоны в посудных лавках. Вечно они производят столько шума, как будто
их не двое, а по меньшей мере целая рота. Говоришь им о конспирации,
говоришь - все без толку..: Но, с другой стороны, какая с этими детьми может
быть конспирация? Они ведь до сих пор убеждены, что я с ними просто
занимаюсь экстенсивным изучением немецкого языка... - Доктор хитро подмигнул
Курочкину и еще немного понизил голос. - Вы знакомы с экстенсивным принципом
Ильзы Кох? Не старайтесь вспомнить, я его сам выдумал год назад, за
каких-нибудь полчаса. Надо, дескать, вживаться в языковую атмосферу методом
практических действий, попутно внедряя в свою речь как можно больше
иностранных слов и постепенно вытесняя русские... Бред, не правда ли? Однако
юноши мне верят и, как щенки, во всем меня слушаются. Сейчас ведь столько
развелось методик, что новой никого не удивишь. А со мной мальчикам
интересно: поездки в разные города, погони, слежка, пленные, мундиры эти
дурацкие... Обоюдная выгода, дорогой Потапов. Дети считают, что учат язык, а
я получаю добровольных помощников, молодых и энергичных...
Где-то в подвальных лабиринтах снова неприятно заскрежетало железо.
- ...Пожалуй, чересчур энергичных, - поморщившись, признал доктор. - Я
им ставлю конкретные задачи, но иногда они воспринимают все слишком