"Вл.Гуро. Вера Чистякова " - читать интересную книгу автора

- В один из чудесных парижских дней на прогулке за городом я
познакомилась с Иоганном фон Куун... О! Он тогда был совсем молодым
человеком. Мы подружились. Дружба наша продолжалась несколько десятков лет.
Особенно памятны мне встречи с ним уже в России, в Петербурге. Я хорошо
знала и жену Иоганна фон Куун - Жюли, урожденную Ланскую. Это были родители
нашего Руди... - задумчиво пояснила Воронцова.
- Разве они умерли?
- Умерла мать Рудольфа. Отец вынужден был бежать из России. Сейчас он в
Германии... Не правда ли, Руди?
Рудольф кивнул головой. Он сидел молча, иногда усмешка набегала на его
крепкие губы.
- Я рада, - говорила старуха, - что Руди дружит с вами. Бедный мальчик!
Он так одинок... Руди показывал вам свою новую работу: декорации к "Борису
Годунову"? Мы будем ставить одну картину из оперы.
Рудольф засмеялся:
- К сожалению, не удостоился. А заявку на критику Натальи Даниловны я
сделал еще зимой.
- Ну право, Руди, покажите полотна! Рудольф поднялся. Они прошли в
зрительный зал.
- Эй, Семен! - крикнул Рудольф.
Выскочил растрепанный подросток лет пятнадцати, вымазанный красками и
углем.
- А вот верный рыцарь Мельпомены - Сенька. Быть может, он был бы
величайшим театральным художником, если бы фортуна не сделала его пламенным
поклонником газогенератора. Давай занавес, Сенька! Сцена у фонтана. Помните:
"Я здесь не для того, чтоб слушать нежны речи любовника"... А ты, товарищ
Семен, мне пока не нужен.
Сенька ушел, обиженно пожав плечами. Воронцова вернулась в свой чулан.
Рудольф и Наталья Даниловна остались вдвоем в пустом полутемном зале.
- Ну как?
Трактовка темы была необычной. Фонтан казался не искусственным
сооружением, а водопадом в глухом месте. Вместо парка, где встречаются
Марина и Самозванец, был изображен заросший лес, мрачный, дикий...
- Я не ценитель живописи, - тихо сказала Наталья Даниловна, - но это я
поняла.
- Что вы поняли? - требовательно спросил Рудольф.
- Вы написали то, что близко вам, - здешний лес, здешний пейзаж. Вы
перенесли Самозванца в другую обстановку.
- В ту, которую я ненавижу! Да, вы поняли. Хорошо сделано?
- Неплохо, но страшновато.
- В жизни много страшного... Разве не страшно то, что они сделали с
Россией?
- Рудольф, вы же очень молоды - вам тридцать лет. Что вы знаете о
прежней России?
- Я знаю, что моя жизнь могла бы быть прекрасной, если бы не катастрофа
1917 года. Отец был вынужден бежать отсюда, мать рано умерла. Я мог получить
блестящее образование...
- Но вы и так инженер, да еще и художник.
- Здесь я не хочу быть ни инженером, ни художником. Все равно у них все
разрушат...