"Вл.Гуро. Вера Чистякова " - читать интересную книгу автора

соучастница Келлера. Он почти благодарно посмотрел на Наталью Даниловну.
- Этот человек - счетовод клуба Воронцова.
- Но это же старая, выжившая из ума старуха! И откуда ей знать ваше
прошлое?
- Вы встречались с Воронцовой? Говорили с ней?
- Нет, я не обращала на нее внимания.
- Советую обратить. Это умный, но замкнувшийся в себе человек. В свое
время она была близка с моим отцом - фон Кууном. Когда-нибудь я подробнее
познакомлю вас с моей родословной. А принять облик свихнувшейся старухи
Воронцову заставили обстоятельства...
Наталья Даниловна с интересом слушала Рудольфа. Он проводил ее до дома.
Они простились, договорившись о дне встречи с Воронцовой.


РАЗГОВОР ЗА КУЛИСАМИ

Репетировали комедию "Слуга двух господ". Клеопатра Павловна готовила
костюмы для спектакля, когда Рудольф и Наталья Даниловна вошли в ее
чуланчик.
- Клеопатра Павловна, я привел к вам Наталью Даниловну.
- Прошу вас, милочка. Тут вы в своем кругу. Руди говорил о вас.
Отодвиньте там бутафорию и садитесь.
- Дайте мне осмотреться, Клеопатра Павловна, - здесь у вас много
интересного.
Костюмерная, она же мастерская реквизита, представляла собой большой
чулан без дневного света. Сильная лампа под матовым абажуром освещала все
углы. По стенам до потолка шли деревянные простые полки, на которых стояли,
сидели, лежали куклы, маски, парики и всевозможные предметы театральной
бутафории.
Но среди всего этого пестрого мира глаза посетителя приковывал к себе
тряпичный человек в широких красных штанах. Немолодое лицо его выражало
живость и усталость одновременно. Талантливой рукой лицу тряпичной куклы
было придано выражение бесконечной человеческой усталости и скептицизма. Это
был как бы символ обреченности и бессильного любопытства к завтрашнему дню.
"Уходящий", - так хотелось назвать эту куклу.
Хозяйка перехватила взгляд Натальи Даниловны.
- Это мой друг Труфальдино. Он нравится вам? Моя работа.
- Талантливо! Он почти живой.
- Скоро он будет выступать в кукольной комедии. Я много говорю с ним.
За те годы или месяцы, какие мне еще суждено прожить на белом свете, мы еще
больше сроднимся с ним... Наталья Даниловна, Руди говорил мне о вас и о
вашем покойном муже. Вам удалось побывать с ним за границей?
- К сожалению, нет, но мой муж много рассказывал о Европе. Отпуск он
однажды провел в Париже...
- О, Париж!.. - воскликнула старуха. - И консьержка, конечно, говорила
ему каждое утро: "Месье, сегодня день особенно чудесный, и Париж тоже!" Не
правда ли? И каждый день был действительно чудесен...
Морщинистое, худое лицо Воронцовой освещалось синими и теперь еще не
совсем выцветшими глазами. Она вспоминала людей, давно умерших, и события,
давно прошедшие. Она говорила о Париже, городе ее молодости.