"Ольга Гурьян. Край Половецкого поля " - читать интересную книгу автора

известно, все босиком или в лаптях".
Но ни слова не ответил Ядрейке, только нахмурился, искоса посмотрел и
опять отвернулся.
Вскоре лес стал редеть. Стали попадаться лесные вырубки, и дров на них
сложено видимо-невидимо. Потом пошли пожни, а на них высокие стога сена, и
так его много - не успели еще, видать, все свезти. Начались обширные пашни,
и здесь хлеб уже весь был собран. Наконец увидели они на высоком берегу реки
богатое село. Не землянки, а все срубы, сени с вышками, на теремах кровли
шатром.
- Княжье село или боярина родовитого отчина, - сказал Еван. - Надо бы
нам принарядиться.
Сели они у обочины, развязали свои котомки, вынули чистые рубахи, по
подолу и вороту цветным оторочены, вытащили сапожки с острыми носами.
- Вахрушка-то у нас босой, все пятки отобьет, а стуку-звону у него не
получится, - сказал Ядрейка.
Еван посмотрел, расчесал пальцем бороду, ответил:
- Стуку-звону не слыхать будет. Купим ему сапоги.
Что это за стуки-звоны за такие? Вахрушка слушает эти слова,
удивляется. II вы небось тоже задумались: с чего бы это вдруг чужие дядьки о
Вахрушкииых ногах беспокоятся, по какой такой причине расщедриться
обещаются?
Есть причина.
Без причины и кот не чихнет и собака не взлает.
Причина-то есть, самим не угадать, а невдолге узнаете. Потерпите,
сказка скоро сказывается.
- Лучше мне купите сапоги, - сказал Алешка. - Мои-то ноги жмут, и шитье
на их маленько обтрепалось. Мне хорошие, новые купите, а я ему мои старые
отдам. Он покамест и таких не заработал.
Еван подумал и согласился.
- Ты мне лучше сразу деньги выдай, - сказал Алешка. - Я уж сам куплю,
что по вкусу будет.
Еван порылся в котомке, достал завернутые в тряпицу кусочки серебра,
выбрал один, вздохнул, протянул Алешке.
- Мало! - сказал тот.
- У нашего Алешеньки глаза завидущие, руки загребущие, - пропел Ядрейка
и засмеялся.
Тут румяные Алешкины щеки побелели от злости, повернулся он к Ядрейке,
принялся браниться:
- Ни птица в птицах сыч, ни в зверях зверь еж, ни рыба в рыбах рак, ни
скот в скотах коза, ни в людях человек Ядрейка - дурак!
- Помолчи! - приказал Еван. - Взял деньги, давай сапоги.
Алешка схватил сапоги и с сердцем швырнул их наземь, Вахрушке под ноги.
Ах, сапоги-сапожки! Такие бы только княжьему сыну по праздникам
обувать. Зеленые сафьяновые, цветным узором расшитые, железными подковками
подбитые, носочки острые, длинные, кверху загибаются. Велики немного, да это
еще лучше - на рост.
У Вахрушки глаза блестят, руки дрожат, никак сапожки не натянет. Начнет
натягивать, остановится, опять на них любуется.
- А я что же, в лаптях пойду? - спросил Алешка и нахмурился. - Мне в
лаптях не пристало. Я лучше сперва новые куплю, а потом уж эти отдам.