"Ольга Гурьян. Край Половецкого поля " - читать интересную книгу автора

нож острый. В свете лучины нож сверкнул красными огнями.
Вахрушкина мать замерла, ладонь разжалась, и гусиный пух вылетел и
закружился над столом.
Тут Вахрушка подскочил, бросился на Ядрейку, боднул головой в живот,
замолотил кулаками, подпрыгнул повыше, норовя добраться до лица, ударить
побольней. А Ядрейка-то длиннющий, а Вахрушка-то маленький - сам с пальчик,
голова с ноготок. Однако вцепился Ядрейке в рубаху на груди, царапается,
кусается, кричит.
- Не трожь, не трожь!
- Да кого я трогаю? - тоже закричал Ядрейка, тщетно пытаясь отцепить
его от себя. - С чего ты дерешься? Я же только хотел капусту покрошить.


Глава вторая НОЧЬ

- Пришли прузи, и хрусты,[1] и гусеницы, - подперев рукой щеку,
нараспев говорила мать Вахрушки. - И гусеницы источили капусту в огородах,
стала она вся сквозная, как соты пчелиные, пальцем бы можно кочан
проткнуть - ни одного листка не осталось целого. А хрусты накинулись на
кусты и деревья, и, хоть до осени было далеко, стали деревья голые, и все
веточки на них дрожат и хрустят, будто хворост иссохший. А прузи по небу
летели черными тучами грозовыми, солнце застили, и стала ночь. По земле
ползли, рекой катились, морем необозримым затопили поля и луга. Ох, горюшко,
страшно было это видеть, ужасно смотреть. Где вчера все было зелено и
золото, в одни сутки стало черно. Ни травы, ни проса. Все пожрали проклятые
прузи...

Три мужика сидели, опустив головы, свесив руки меж колеи, слушали.
- Остались мы ни с чем, - говорила Вахрушкина мать. - Ни курам зерна,
ни козе травки, ни людям хлеба. А впереди осень, и зима, и весна. Как жить?
Думали мы, думали, ночи не спали. Порешил мой хозяин: чем без дела
голодом сидеть, пойти искать заработка. "У тебя коза, у тебя куры. Козу
сменяешь на репу и просо. Как-нибудь до весны проживете. Я весной вернусь,
принесу, что заработаю, опять всем обзаведемся". Он ушел, а у меня в ту же
ночь злые люди клеть взломали и козу с курами увели. И теперь мы все, что в
доме было, продали и проели и до весны нам никак не дожить.
Мужики сидели, опустив головы, думали. Старший расчесал пальцами
бороду, сказал:
- Утро вечера мудреней. Постели нам, а завтра пораньше разбуди. Там
что-нибудь и надумаем.
Все легли, и так как они были очень сыты, то сейчас же заснули. Только
старший мужик хоть и прикрыл глаза веками, а не спал.
Как все стихли, он стал размышлять и прикидывать, что случится
наверное, а что, может быть, будет, а может быть, нет, а чего никак не
будет. И что всем хорошо, что одним хорошо, а другим плохо, а что всем
совсем ни к чему.
Вы небось думаете: чего же он не спит, раз уж так сильно устал за день?
Чего он не зароется поглубже в солому, не взобьет ее под головой, не
прикроется потеплей, не успокоится, как все люди?
А тому было три причины.