"Георгий Гуревич. Тополь стремительный" - читать интересную книгу автора

у открытой двери теплушки и жадно вдыхал запах чернозема. А на станциях, если
поезд задерживался, он отправлялся куда-нибудь на склад или на боковые пути,
где меняли рельсы.
Девушки-ремонтницы пересмеивались: "Товарищ боец помогать пришел. Давно
ждем вас, не дождемся. Чай, поработать захотелось, устали гулять по
заграницам?" А бригадир - худенький старичок в полинявшей темносиней фуражке с
молоточками - сурово цыкал на них:
- Цыц вы, сороки, накинулись на человека!.. А вы, товарищ боец, отдохните
после боевых трудов. В этаком простецком деле мы сами справимся.
Щекин закусывал губы. Душа его была полна горечи; он считал, что почет не
заслужен: другие добывали победу, а он дожидался ее. Целые месяцы пропали
впустую за колючей проволокой. Хотелось отработать потерянное время, и руки
сами собой тянулись к лопате, кувалде, мотыге.
- Раз, два-взяли!-заводил бригадир нараспев. -Раз, два-дружно! Раз,
два-раз... Е-ще раз!
Тридцатипудовый рельс трогался и с металлическим звоном, грохотом и лязгом
мчался по путям. Вместе со смеющимися девушками Щекин бежал перед ним,
торопясь, чтобы не потерять инерцию. Ему становилось легче. Наконец-то он
дышал родным воздухом, делал нужное дело таскал русские рельсы на русской
дороге, по которой русские солдаты-победители возвращались домой!
Щекин приехал в родные места на рассвете, когда воздух был особенно свеж и
прозрачен; на бледножелтом фоне зари четко вырисовывался каждый листик, а
птицы, сидя на телеграфных проводах, весело чирикали вразнобой.
Дорога от станции в колхоз шла мимо сада, и Щекин, не заходя в село,
завернул проведать старых знакомых. Сад уцелел, но был запущен. В колхозе,
видно, нехватало рук. Многие деревья подсохли, ветер трепал паутинное кружево
мертвых листочков, продырявленных гусеницами, запачканных их белой слюной.
Буйная поросль сорняков окружала стволы ценных и нежных пород. Поперек дорожки
лежала тачка без колеса, и под ней - ржавая лопата.
- Э-эх! - с сердцем сказал Щекин, сбросил в тачку вещевой мешок и поплевал
на руки...
* * *
На следующей неделе колхоз утвердил его садовником.
С утра до вечера трудился Ще^ин, сажая, перекапывая, выпалывая,
подстригая, опрыскивая, подкармливая. Вскоре старинный сад восстановил свою
былую славу. Как и прежде, сюда со всей области съезжались, чтобы получить для
прививок черенки местных сахарных сортов. Щеки и украсил сад, устроил
цветочные клумбы, расчистил дорожки, посыпал их темножелтым песком,
организовал библиотечку и сам, следя за журналами, старался выписывать новые
сорта. В этой области, благодаря поддержке обкома, работы Кондратенкова были
особенно широко известны. И когда Щекин впервые услышал в сельсовете про
Кондратенкова, он написал ему в Москву с просьбой прислать для защитной опушки
сада семена быстрорастущих.
Однако Иван Тарасович не смог выполнить эту просьбу.
В ту пору у него не было еще черенков тополя комсомольского, и он ответил
подробным письмом, предлагая Щекину самому вывести местную быстрорастущую
породу.
"Порода, выведенная в своей области, будет более живучей и крепкой, чем
любая, привезенная издалека, - написал Кондратенков. - Чем моложе организм
растения, тем легче из него вылепить все, что вам нужно. Так учил нас Иван