"Георгий Гуревич. Недоумение" - читать интересную книгу автора

краем, нашим краем, а в вашем глубоком тылу. Конкретное что-нибудь
подскажи.-Вот видите, я уже и рассуждал с ним как с подлинным пришельцем.
Не то подыгрывал, не то в роль вошел.
Он поморщился:
- Не хочется и не хочется мне делать подсказки. Все время твержу: не
подарки я привез, а умение, алгоритм изготовления подарков. Но если ты
считаешь, что это так необходимо... Ладно, расскажу конкретное: строение
фотона или электрона, например, у вас этого еще не знают.
Тут он глянул на часы, пробормотал: "Никак не могу приспособиться к
вашему времени", заторопился. Я крикнул вдогонку;
"Ни пуха, ни пера!" Но он меня к черту не послал, пренебрег приметой.
Должен сказать вам, товарищ следователь... ну хорошо, гражданин,
гражданин... так вот должен вам сказать, что не верил я, будто мой сосед
подлинный пришелец. Вижу, человек начитанный, незаурядный, пожалуй. И если
ему угодно разыгрывать пришельца, пожалуйста, могу и подыграть. Но тут я
заколебался. Одно дело, когда он--бывший инженер-рассуждает со мной-бывшим
агрономом - о природе и любви, о том, о сем; совсем другое - идeт к
членкору физику. Это уже не игра. Видимо, друг мой и сам верит, что он
пришелец. А вдруг и впрямь подлинный пришелец?
И подумал я еще, что это же легко проверить. В наш дом Шестаков
переехал, обменявшись с Раей, с той, что от мужа бегала. Схожу-ка я к ней в
Кривоколенный, на прежнюю квартиру моего пришельца, и расспрошу, проживал у
них Михаил Михайлович или неведомо откуда с неба свалился.
Как раз дело было в субботу, с утра. Членкор пригласил Шестакова к
себе на дачу в Мозжинку, возле Звенигорода. Туда и обратно - целый день.
"Кривоколенный переулок ближе, - подумал я. - Обернусь быстрее".
Переулок этот в центре Москвы. Кривоколенные могут быть только в
старом центре. И дом был старый, с толстенными стенами, прямо-таки
крепостными, и с низенькими окошками. Раи я не застал, но словоохотливые
соседки сообщили мне обо всех ее приключениях, Первый муж разыскал ее
все-таки, явился со вторым вместе, но драться они не стали, а решили Рею
пропить и на пропой забрали у нее ковер, гордость обстановки. В общем,
оставшись без мужей и без ковра. Рая уехала в деревню, подальше от
страстей, но мужья уже разузнали ее адрес... Все это я слушал добрых
полчаса, не без труда перевел разговор на "пришельца".
И узнал, что в биографии его не было ничего астрономического. Жил он в
старом доме с детских лет ("Вот такусеньким помню", - сказала старейшая из
соседок), служил в райисполкоме по ремонту водопровода и канализации,
вырастил детей, поднакопил деньжат и решил на старости лет себя побаловать:
купил "жигуленка" и махнул с женой на Кавказ. Но человек в возрасте,
реакция не та; в общем, врезался в столб на крутом повороте. Жена погибла,
у самого перелом обеих ног, повреждение шейных позвонков, травма черепа,
гематома в мозгу. Бабушки так и сказали "гематома", о медицине толковали со
знанием дела. Недели три Шестаков провалялся в больнице, уже и хоронить
собирались, но вдруг сразу пошел на поправку, выписался, вернулся домой.
Конечно, не без остаточных явлений, все-таки в черепе дырка. Провалы в
памяти, простыв слова забывает, не помнит соседок по имени-отчеству. И
характер изменился. Раньше веселый был такой, шутил, а сейчас мрачный,
насупленный, слова тянет. И все твердит: "Я в этой квартире не останусь,
мне все здесь Полю напоминает", жену, стало быть. И в самом деле, тридцать