"Георгий Гуревич. Здарг" - читать интересную книгу автора

нецелесообразность специализации, разрушающей великолепное единство природы.
Но ему, Ульду, достался самый жирный кус, лично у него нет оснований
бороться с иерархией. И он только фрондирует слегка, иронией щеголяет в
беседах с молодежью. Отлично он знает, что от калитки мечтаний до вершины
свершений длиннющий путь, знает, что сам он всего лишь проводник до
ближайшего поворота, до опушки, что следующее поколение ученых заберется в
чащу, завязнет в трясине, сойдет с его пути. Но "считаться" для Ульда
дороже, чем быть. Он хочет считаться покорителем вершин, а не дорожным
мастером первого километра. И пишет рекламную, скажем честно, "саморекламную
книгу" об ульдатроновой калитке в волшебную сказку, дипломатично умалчивая,
что это калитка не в фруктовый сад, а в непролазную чащу.
Осудим его? Но как мы увидим из дальнейшего, калитка все-таки вела к
чудесам, правда не на прямом пути, а на боковой тропке, открытой Здаргом, а
не Ульдом.
Ибо ульдатрон хотя и не стал вершиной мечтаний, но был вершиной техники
своего времени. И в центре его, там, где "игла входила в иглу",
действительно находился самый примечательный кубический миллиметр Вдага и
его космических окрестностей с рекордными скоростями, рекордной плотностью,
давлением, напряжением. Не удивительно, что в такой особенной точке могло и
обнаружиться нечто особенное.
- Гравитоны? - переспросили Здарга миловидные девушки-операторы.-
Обязательно есть гравитоны. Все притяжение нарушается. Пыль не оседает. Сами
легче становимся. Чувствительно.
Здарг снисходительно высмеял богатое воображение девиц.
Тут же набросал колонку цифр, из которых следовало как дважды два
четыре, что ульдатрон никоим образом не может заметно уменьшить притяжение.
- А мы чувствуем,- настаивали обиженные девушки.
Они даже пытались доказать свою правоту на опыте, эти отчаянные
физички. Презирая лучевую опасность, выбегали к работающему ульдатрону,
бросали пыль лопатами под центральную раму.
- Видите, повисла! Ага! То-то же! Чья взяла?
Здарг, однако, сомневался. В суматохе, гомоне и девичьем визге трудно
было замерять метры и секунды. Тогда Здарг организовал более строгий опыт:
поместил под ульдатрон бачок со ртутью, на ртуть поставил блюдце с
зеркальцем, против него лампочку, то есть смастерил обычный осциллограф. И
когда ульдатрон был запущен, световой зайчик сместился слегка.
Зайчик сместился! Сколько радикальных переворотов в науке, сколько
величественных открытий начиналось с этого скромного события! Зайчик
сместился! Это означало, что поверхность ртути чуть-чуть вздулась. Вздулась,
потому что ульдатрон притягивал ртуть, создавая миллиметровый прилив.
Действительно уменьшал притяжение, еле заметно, но все-таки в миллиарды
раз больше, чем полагалось бы.
За счет чего? Откуда взялась сверхкомплектная энергия? Здарг задумался.
И чем больше он думал, тем непонятнее ему становилось то, что раньше
казалось понятным.
Откуда вообще берется энергия тяготения?
Вероятно, читатель удивится: как это Здарг, специалист, автор реферата
о гравитации, только накануне защиты задумался о таком кардинальном вопросе?
Видимо, виновата сама постановка обучения в школе Льерля. Циник Ульд отлично
понимал разницу между "быть" и "считаться". Льерль же не только считался, но