"Георгий Гуревич. Ордер на молодость" - читать интересную книгу автора

другой возраст, в другое тело.
То есть вообще-то я не отказываюсь от молодости. Быть молодым
прекрасно, и операции я не боюсь; если надо - значит, надо, пройдем и
через операцию. Но зачем же горячку пороть: сегодня юбилей и сегодня же
отбытие. Когда переезжаешь в другой город, сложись аккуратно, с друзьями
простись, разберись, чтобы не было претензий, обид. Переезжаешь в другое
поколение, с друзьями простись, разберись, сдай работу - поставь последнюю
точку. Вот сейчас сдаем мы проект детского городка на Ольхоне - самый
солидный из наших заказов. Много там напридумано, много затеяно, надо же
довести до кондиции.
Ведь омоложенных не любят оставлять на прежней должности - они
неудобными становятся. Знания прежние, апломб прежний, а напору гораздо
больше. Им уже терпения не хватает улаживать, сглаживать острые углы. Чуть
что - конфликт.
Опять же насчет прощания с друзьями.
Договорились же мы порыбачить в январе на Ладоге. Правда, клюет там не
ахти как, но зато тишина. Белизна, простор, искристая мгла, ни души на
десятки километров, только кое-где сгорбленные фигурки возле лунок. Тишина
- такая драгоценность на нашей людной, шумно-молодежной планете с этими
толпами возбужденных юношей первой, второй, третьей... пятой молодости.
(Впрочем, насчет пятой я хватил, это для красного словца сказано. В начале
века не было же всеобщего омоложения - первые опыты шли.) Итак, тишина...
Сидим возле лунок нахохлившись, ждем, чтобы какая-нибудь дурашка
польстилась на мотыля. По преданию, некогда подледный лов считался опасным
спортом.
Трещины, подвижка, уносило льдины в открытое море. Но у нас же крылья
за спиной, можно и не отстегивать. Можно и заночевать на льду, можно
расстелить саламандрит и костер разжечь, старинный костер с пляшущими
огнями. Только на льду и безопасны сейчас костры. Вот и посидим мы у огня,
дружная компания седоватых и лысоватых, перегоревших, успокоенных,
потолкуем бесстрастно о страстях тридцатилетней давности. И разве будет
там уместен непоседливый юркий юноша второй молодости, готовый мчаться
куда угодно: на Южный полюс, на Юпитер, на танцы за первой же юбочкой (юла
- одно слово), со снисходительной жалостью взирающий на дремлющих бывших
ровесников? Черная ворона на белом снегу! Сорву же я эту рыбалку - все
удовольствие друзьям испорчу.
Наша компания долго подбиралась и утрясалась. Это не так просто - найти
подходящих соседей по лунке, таких, что рядом просидят полдня и настроения
не испортят и покоя не нарушат. У нас каждый в своем роде, каждому есть
что порассказать. Есть у нас главный консультант по рыбалке, он все знает
о рыбе: какая, в какое время, на какую приманку и на какой глубине клюнет.
Есть у нас и врач, но он долго скрывал свою специальность. Терпеть не
может на отдыхе давать медицинские советы, зато с упоением говорит о
марках.
Сейчас не все знают, что это такое. Но прежде, во времена повсеместной
платности, платили и за письма, при этом наклеивали на конверт такие
цветные бумажки, в каждой стране свои. И бумажки те собирали
коллекционеры, и о них есть целая литература - о бумажках с зубчиками и
без зубчиков, со штампами и без штампов, с изъянами, редкими дефектами,
серии зверей, серии королей... О зубчиках наш доктор может рассказывать