"Георгий Гуревич. Итанты (Таланты по требованию)" - читать интересную книгу автора

Итак, о Маше, еще о ней хочу досказать. Вообще-то ничего не было бы
удивительного, если бы она исчезла из моей жизни. Разве обязательно первая
любовь становится женой? Только в романе героиню надо тянуть от первой
страницы до последней, Обычно влюбляются в сверстницу, в соученицу, а
сверстницы предпочитают старших, более сильных, более зрелых, для семейной
жизни сложившихся. Вот Стелла, о которой я так много, слишком много
говорил на первых страницах, исчезла же на дне своего океана, кальмаров
разводит там, китов доит и кормит. Ничего не могу добавить о Стелле.
Но Маша, племянница нашего шефа, естественно, бывает него часто. И мы
время от времени встречались с ней, так что я был в курсе событий ее
жизни. Мечта ее о нормальном ребенке сбылась: Маша родила дочку. Сейчас
она уже подросла, длинноногая такая, длиннолицая, мрачноватая, на Машу
совсем не похожа, в отца наверное, Впрочем, девочки меняются, хорошеют
созревая. Так или иначе, нормальная девочка, не отсталая и не чересчур
способная, а к математике равнодушная совершенно, предпочитает одевать
кукол.
С нормальным же мужем своим Маша, видимо, не ладила с самого начала. Он
был человек простоватый, хотя и с выдающейся прыгучестью, твердо
убежденный, что муж должен превосходить и превосходит жену во всех
отношениях, а Машу как-никак все-таки сделали итанткой немножко. И Маша
первое время старалась угодить мужу, очень подлаживалась к его интересам,
глушила всплески таланта.
Впрочем, тогда маленькая дочка поглощала все ее время. Но потом девочка
пошла в детский сад, появились свободные часы, ожили культурные интересы.
Работу Маша сменила, бросила свою гимнастику, все меньше времени
проводила дома. Муж обижался, муж предъявлял претензии.
В общем, расстались они.
Маша переехала назад к родителям, стала часто бывать у дяди. Как раз в
то время и меня вернули с Луны в школу итантов; я усердно занимался
психологией, часто консультировался у шефа. И встретились мы с Машей...
нечаянно... раз, другой, потом начали встречаться намеренно.
Эх, не проходит, никогда не проходит бесследно несостоявшаяся первая
любовь!
Остается как заноза, как осколок в сердце. И улегся, казалось бы, и
зарос, а нет-нет - шевельнется, кольнет, боль нестерпимая.
Второе дыхание пришло к моей первой любви.
В ту пору я был погружен в работу по уши, осваивал свой непонятный
класс - двадцать загадочных личностей,- а у Маши вдоволь было свободного
времени, и я получил возможность, такую заманчивую для мужчины,
разглагольствовать перед сочувствующей женщиной, внимательно смотрящей
тебе в рот. Вот я и мучил терпеливую слушательницу, рассказывая о своих
затруднениях с порывистым Педро, основательным, но глуховатым Густавом, о
восприимчивой к внешнему Лоле, никак не воспринимающей лунные масштабы, о
том, как я стараюсь преодолеть их порывистость, медлительность и
непонимание Луны.
- И о каждом ты заботишься так? Какой же ты добрый, Гурик!
- При чем тут доброта? - оправдывался. я. Как и в мальчишеские времена,
доброта казалась мне немужественной. Хотя в сущности сильный и должен быть
добрым именно потому, что он сильный, может и себя обеспечить, и
слабенькой помочь. - При чем тут доброта? Работа у меня такая,