"Обыкновенное дело" - читать интересную книгу автора (Залата Федор Дмитриевич, Залата Леонид...)

VII. “13–17”


Шурша скатами, машина быстро бежала по шоссейной магистрали, приближаясь к линии фронта. Где-то далеко за Одером два прожекторных луча шарили по черному небу, видимо разыскивая самолет. Вот они скреститесь римской десяткой, и в точку скрещения полетели с земли стайками разноцветные светлячки. Они плыли, казалось, так медленно, что их можно было бы легко ловить руками. Некоторые бесследно растворялись, другие лопались яркими искристыми вспышками. Потом “десятка” сломалась, и лучи снова суматошно заметались по небу, пока вдруг не погасли совсем.

Майор Ярута поудобней уселся, склонил голову на грудь и закрыл глаза. Хотелось спать, убийственно хотелось спать. Хоть бы раз по-настоящему отоспаться.

Свернув с шоссейной дороги, машина затряслась по булыжнику, спускаясь в низину, заплывшую волокнистым туманом. Шофер, искоса взглянув на майора, сбавил газ.

— Ты что как на волах? — недовольно спросил Ярута.

— Да мотор хандрит, товарищ майор.

— Не хитри, приятель. Спать будем потом.

Шофер нажал на педаль и машина рванулась с прежней силой.

Яруте смертельно хотелось стать, но он не спал. Нельзя! Некогда. Он возвращался от полковника Сизова и еще раз обдумывал, что предстояло сделать. Самое простое, конечно, — арестовать Вульфа и попытаться через него развязать узел. Он, безусловно, должен знать базы Либиха—Шнейдера. Не может ее знать, так как они расположены где-то на территории его лесничества. Система организации Либиха теперь уже более или менее ясна. В лесу у него базы с законспирированными радиопередатчиками, а вокруг разветвленная сеть агентуры. Факты подсказывают, что именно так.

“Но будем рассуждать логически, — думал Ярута — Допустим, Вульфа я арестую. Что это мне даст? Может создаться два положения. Первое: он заявит, что ему ничего неизвестно о деятельности Либиха, и это может оказаться правдой. Таким образом, арест Вульфа ни к чему не приведет, но наверняка насторожит Либиха. Ему непременно станет известно об аресте лесника. Это пахнет провалом. Конечно, Либих свою деятельность не прекратит, но законспирируется еще глубже. Но, допустим, что Вульфу всё известно о Либихе. Сознается ли он? Трудно сказать. Изобличающих его улик: пока что нет. К тому же, не исключена возможность, что он и сам причастен к этой организации. Тогда от него и совсем ничего не вырвешь Стало быть, с арестом торопиться нельзя. Как бы не вспугнуть прежде времени.

Сзади засигналил клаксон, шофер взял правее, освободил дорогу, не уменьшая скорости. Сигналы продолжали настойчиво гудеть, но машину не обгоняли.

— Пошел к чертям! — выругался шофер, опять выехал на середину дороги и поддал газу.

Внезапно, почти впритирку, проскочил мима машины мотоцикл. Мотоциклист что-то крикнул и понесся дальше.

— Вишь, некогда ему, невтерпеж — бабу везет, — буркнул шофер.

В слабом свете подфарников Ярута заметил позади мотоциклиста пассажира. Ветер пузырем надул гимнастерку и змейкой трепал черные косы. “Уж не Наташа ли? — подумал он. — Кажется, она. Куда же это ее повезли?” Внезапно что-то больно кольнуло сердце. Ярута сам удивился этому. Он заёрзал на месте, всматриваясь в маячивший в туманной ночи красный огонек мотоцикла. “Ну и пусть… Тебе-то, майор, какое дало?” — Он хотел сразу же перестать об этом думать, забыть — хватит ему и без того забот. По впереди всё еще маячил красный глазок, и легкая грусть не развеивалась. Куда она поехала?.. Он закрыл глаза, чтобы не видеть огонька, уносящего ее неизвестно куда.

Шофер вдруг резко затормозил, и майор едва не стукнулся головой о стекло.

— Ты что? Уснул? — сердито буркнул Ярута.

— Да вон… доездился, видать, бабник.

Метрах в десяти поперек дороги стоял мотоцикл, возле него мотоциклист и девушка с поднятой вверх рукой. Это в самом деле была Наташа.

Машина еще не успела остановился, как Наташа уже побежала ей навстречу.

— Я вас ищу, товарищ майор. Он здесь!

— Кто он?

— Вилли! Майор Вилли! Я его видела и снова потеряла.

В том, что Либих—Шнейдер где-то поблизости, — Ярута не сомневался. Он и должен быть здесь, но вот то, что его встретила Наташа…

— Вы убеждены? Не обознались?

— Что вы!..

Майор вышел из машины, присветил фонариком. Озябла Наташа, слегка посинела даже.

— Что ж вы так налегке? — спросил он — А ты тоже, гонишь, как сумасшедший, — упрекнул он мотоциклиста.

— Вас догонял, товарищ майор. По номеру узнал. Да я ей не раз говорил, чтоб за мою спину пряталась.

— Садитесь, — открыл Ярута заднюю дверцу машины. — Юрка, где мой плащ? Можешь ехать обратно, — сказал он мотоциклисту.

Наташа с благодарностью закуталась в плащ, забилась в уголок машины, ожидая от майора опросов, но он всю дорогу молчал. Девушка недоумевала, почему Ярута так спокойно, казалось, безразлично отнесся к ее сообщению. А ведь она так спешила! Упросила коменданта срочно отвезти ее к майору, а он… Может быть, тот фашист больше не интересует его?

Приехав к себе, майор приказал дежурному солдату вскипятить чай, и только после этого, пригласив Наташу к себе в кабинет, сказал:

— Я вас слушаю, товарищ Шумилова. Давайте всё подробно.

Волнуясь и запинаясь, она рассказала.

— Вы сердитесь, что я его упустила, товарищ майор? — спросила, глядя на его нахмуренные брови.

— Вы угадали.

— Но что я могла поделать?

— Задержать. Сказать: стой, руки вверх! И ко мне. Вот бы и делу конец.

— Вы шутите…

Ярута рассмеялся.

— Ну, конечно, шучу. А вот и чай. Погрейтесь, Наташа, — пододвинул он девушке чашку. — То, что вы поспешили ко мне, — умно, но вот одеваться всё же надо теплее.

— Слушаюсь, товарищ майор, — шутливо приложила руку к виску Наташа. — Я, в самом деле, изрядно таки продрогла.

Захватив обеими ладонями большую эмалированную чашку, Наташа с наслаждением пила чай. На ее смуглых щеках разгорался румянец. Ярута смотрел на ее полные, без единой морщинки, губы, и она вдруг показалась ему совсем еще ребенком.

— Наташа, сколько вам лет, если это не девичий секрет?

— Лет?.. Старуха уже.

— А всё же?

— Двадцать и один месяц. Какой ужас, товарищ майор! Двадцать лет, — а кто я, что я? По какому праву забрали у меня три года жизни? И каких при года! Это ужасно, этого нельзя простить!

— Ничего, наверстаете, В двадцать лет всё еще впереди. Ваше счастье не уйдет.

Наташа поставила на стол чашку, губы ее дрогнули, глаза стали грустными. Тихо, с болью она сказала:

— Что понимать под счастьем, товарищ майор? Не знаю, может быть, оно и будет, будет, конечно, но уже… с ущербинкой.

Ярута удивленно посмотрел на девушку.

— Что ж так?

Наташа поднялась, и ему показалось, что она едва сдерживает слезы.

— Отвезут меня, товарищ майор?

— Да, конечно. Сейчас распоряжусь.

Ярута объяснил Наташе, как надо себя вести, что делать, если бы ей случилось снова повстречать Вилли, проводил к машине, сам накинул на нее плащ и, прощаясь, невольно задержал ее руку. Рука была маленькая и мягкая.

— Спокойной ночи, Наташа. Я вас скоро навещу. Хорошо?

Машина ушла, а майор стоял посреди двора и думал: что-то гнетет ее. Какой-то надлом… Что?..

Из раздумья майора вывел посыльный лейтенанта Вощина.

Вощин в записке сообщал, что на его объекте ничего существенного не замечено. Вульф под вечер выходил из дому, был в лесу, видимо, делал обход на своем участке. Ни с кем не встречался.

А час спустя Яруте позвонили от полковника Сизова: наши пеленгаторы снова засекли кодированные радиосигналы, на этот раз из квадрата 16–32 (приблизительно, километрах в двух от дома лесника).

По голосу было слышно, что “хозяин” очень недоволен. В заключение он сказал:

— Командование готовится к решительному и, может быть, последнему удару по гитлеровской Германии. Наша задача — обеспечить со своей стороны внезапность этого удара. Вы понимаете, майор, ответственность, лежащую на нас? Глаза и уши противника должны быть ликвидированы прежде, чем наше командование начнет основную перегруппировку сил. Форсируйте дело!

…Под утро большая труппа вражеских самолетов совершила налет на расположенную в тесу танковую часть и склады боеприпасов. Интенсивным огнем зенитчики отогнали врага. Были все основания полагать, что между неизвестными радиосигналами и налетом существует прямая связь.

Сообщение Наташи Шумиловой вызывало в свете всего этого особый интерес. Предположение о том, что Либих извне руководит своими законспирированными рациями, теперь подтверждалось. Но как руководит? Какими путями? Через кого?

Анализируя и сопоставляя факты, майор Ярута пришел к выводу, что Либих несомненно ездил в лес на явку, и явка состоялась. Только почему же Шумилова ничего не заметила? Просмотрела? Наташа видела Либиха только на остановках, а он мог встретиться с нужным человеком в пути. Но в таком случае незачем было ему сидеть и ждать кого-то на поляне.

Внезапно майора осенила догадка, ан даже стукнул пальцем себя по лбу.

“А Вульф? Почему именно в этот день Вульф выходил в лес? Что это — случайное совпадение или… явка? Интересно, был ли лесник на той поляне, где останавливался Либих? Похоже на го, что Вульф и есть связующее звено. Фигура подходящая”.

— Срочно вызвать ко мне Вощина, — распорядился Ярута. — Немедленно. И сейчас же отправьте машину за Шумиловой.

***

Майор с нетерпением ждал Наташу. И как только она вошла в комнату, он спросил:

— Вы смогли бы указать место, где Вилли собирал хворост? В лесу не заблудитесь?

— Что вы! Я же лесовичка, Николай Степанович! Раз пройду — запомню каждое дерево.

Еле-еле забрезжил рассвет; в лесу было сыро, между бурых стволов сосен еще стлались седые космы тумана; воздух был напоен густым запахом хвои, гнилой листвы и набухающих почек.

Машина остановилась на просеке. Майор велел шоферу возиться около мотора, солдатам петь, “чтоб вся германская земля слышала”, а сам с лейтенантом Вощиным и Наташей отправился разыскивать поляну.

Наташа без труда нашла и показала пенек, на котором вчера Либих выкурил трубку.

— Николай Степанович, — сказан лейтенант, — Вульф тоже приходил на эту поляну.

Майор улыбнулся.

— Что вы говорите? И он тоже, конечно, сидел на этом пне?

— Сидел, — удивленно глядя на Яруту, кивнул лейтенант.

— И перешнуровывал ботинки?

— Откуда вы знаете?

— И тоже курил?

— Курил. Но я вам, кажется, об этом не докладывал?

— Ну, это нетрудно догадаться. Но давайте лучше займемся этим пнем, на котором непременно всякий прохвост считает своим долгом отдохнуть.

Пень стоял на краю небольшой вырубки, метрах в ста от проселочной дороги. Это был громадный обомшелый дубовый пень, вцепившийся в землю корневищами, как паук лапами. На срезе мох был несколько примят — свидетельство того, что на нем недавно кто-то сидел. Ярута внимательно осмотрел печь и пространство вокруг него.

— Как вы думаете, что это? — показал он на втоптанные в наст какие-то черные клочки.

Вощин наклонился, осторожно дотронулся до них.

— Пепел. Бумажный пепел.

— И как по-вашему, что это значит?

Лейтенант пожал плечами.

— Это значит, что кто-то из них сжег бумагу, — сказал майор.

— Но почему обязательно кто-то из них? — возразил Вощин — Мог ведь и кто-нибудь другой?..

— Во-первых, пепел этот еще свежий. Во-вторых, обратите внимание, он не просто брошен, а его старались растоптать Почему бумагу сожгли? Видимо, нельзя было держать ее при себе. Отсюда еще один вывод: бумага была получена только здесь, на месте. Но если они не встречались, то где же ее можно бы то взять? — размышлял майор, присев на корточки, со всех старой осматривая пень.

Вощин и Наташа с интересом наблюдали за ним, еще не понимая, к какому выводу он пришел. Между тем майор, осмотрев пень, принялся разгребать наст возле него и вскоре обнаружил конец шпагата. Ярута потянул за него и выдернул из-под пня бутылку.

— Вот и разгадка! — довольный воскликнул он — Хитро сработано! Конспирация по все правилам.

Это была обыкновенная пивная бутылка с замковой пробкой. В бутылке лежала скатанная в трубочку бумажка. Ярута раскупорил бутылку и ловко вытряхнул бумажку.

На листке из записной книжки было всего лишь две цифры: “13–17”.

— Тринадцать—семнадцать! — задумчиво протянул майор. — Что бы это могло значить?

— Быть может, время следующей явки? — предположил Вощин.


— Вряд ли. Какое сегодня число? Двадцать первое?.. Не подходит. Впрочем, это может быть и шифром. Ясно одно: записка написана лесником и несомненно адресована Вилли.

— А почему не наоборот?

— Да потому, что лесник здесь был после Вилли. А пепел, который мы с вами видим, — это остатки записки Либиха.

Майор снова вложил записку в бутылку, аккуратно закрыл пробку и спрятал бутылку на прежнее место.

— Лейтенант, тщательно уничтожьте наши следы. Больше нам тут пока что делать нечего.

Теперь было совершенно ясно, что лесник принадлежит к шпионской группе и, очевидно, выполняет роль связного между Либихом и тем или теми, кто скрывается в лесу.

Вощин высказал мнение — арестовать Вульфа.

— Зачем?

— Как зачем? Разве вы еще сомневаетесь, что он из группы Либиха?

— Не сомневаюсь.

— Так в чем же дело?

— Какие у нас есть основания для его ареста? Точнее, какие улики, доказательства его связи с Либихом? Никаких. Это одно. Второе: вряд ли нам что-нибудь даст арест.

— Почему? Хотя бы то, что мы разрушим связь Вилли с его базами в лесу, — возразил Вощин.

— Ваши доводы мало убедительны, лейтенант. Нет у нас пока что никаких гарантий, что лесника не дублирует другой связной. Этот Либих — опытный разведчик и конспиратор. Так что ваше предложение нам толку даст мало, а его насторожит, и мы можем потерять даже те нити, которые сейчас нащупали. Итак, вы говорите, что Вульф вчера ни с кем не встречался?

— Ни с кем.

— Так. Значит, не встречался, а радиостанция всё же работала и, видимо, передала немецкому командованию то, что Либих сообщил вчера Вульфу. Пока что это загадка, лейтенант, и ответят на нее, пожалуй, только сам лесник или Либих. Послушайте, Вощин, он отсюда прямо домой пошел?

— Да. Но потом взял собак и снова ушел в лес, только уже в другую сторону. Из-за этих чертовых собак я его почти не видел. Боялся как бы они меня не разнюхали. — Лейтенант вдруг запнулся и посмотрел на майора. — Подождите, Николай Степанович… а ведь он ходил в строну квадрата 16–32. Вам это ни о чем не говорит?

Майор отломил от ветки прутик, куснул его, насмешливо глядя на лейтенанта.

— Тугодум, вы Вощин, но кажется начинаете кое-что соображать. Что же он делал на этой прогулке?

— Мне казались, что он охотился на лисицу. С ним были маленькие собачки, не знаю, как они называются, выгоняют лису из норы. В одном месте он задержался, и там действительно была лисья нора. Но охота не удалась. Часа два он пробродил по лесу, затем ушел домой.

— Хорошо, — сказал майор. — Отправляйтесь на место. Здесь я установлю наблюдение и поеду к “хозяину”.

Ярута направился к Наташе, стоявшей поодаль во время разговора офицеров, и с ней пошел к машине.

Солнце уже пробилось лучами сквозь мохнатые ветви дубов и золотыми нитями прошило поляну. Солдаты на грузовике во всю горланили “Катюшу”. Майор усмехнулся. Вряд ли Либих или Вульф, если они и вздумали в это время появиться здесь, решились бы приблизиться к поляне: “Катюша” не подпустила бы их сюда и на километр…

“Ну-с, герр Либих, кажется, твоя песня спета, — удовлетворение подумал майор. — Теперь это вопрос только времени”.