"В. Гуреев. Калугадва" - читать интересную книгу автора

- Не знаю я никакого Женечку! Изыди, сатана!
Женя побежал по огороду. За спиной раздался треск рухнувших балок, хотя нет,
сначала сарай зашатался, наружу полезли гвозди, и повалился набок. Отцовский
голос, что исходил из недр, перешел на хрип. У Золотаревых за забором собака
начала рваться с цепи, включили свет:
- Что у вас там происходит? Полпервого ночи! Совсем обалдели!
Вот и побаловались с инструментом, с каким-нибудь штангенциркулем степенным.
2. Собака
На следующее утро Леха вывел собаку со двора, с опаской косясь на окна
первого этажа, где он жил с отцом, матерью и сестрой.
- Постой тут,- сунул Жене брезентовый поводок и исчез за дверью.
Женя посмотрел на собаку, на ее редкие слежавшиеся острова шерсти - старые,
душные, что клочья драного ватного одеяла от татарина, на ее лысые бока, как
вытоптанная трава в лесу, обнажавшие судорожное дыхание - отрывистое, от
раза к разу - свист рваных мехов кузнечных, фотографических, фотографические
щелчки, пронзительное фистульное сопение в трубу, дудение... Да, но довольно
об этом.
Еще был мутный взгляд, казалось, она даже не замечала его - Женю,-
уставившись куда-то перед собой.
А что было перед нею? - кусты, голые деревья, кряжи для распиловки - ну что
еще? - улица, дома, наконец, были.
Собака утомленно зевнула, вероятно, после бессонной старческой ночи на
сквозняке. Соблаговолила после подобной тошноты - ломило суставы, да и
кормили не Бог весть как и чем: известковая скорлупа яиц и вода,
картофельные очистки и изжога до умопомрачения,- соблаговолила-таки обратить
внимание и на Женю. Понюхала воздух, окрест летающий, отвернулась.
Женя попытался погладить ее (то есть, то есть, может быть, даже и погладил
бы ее), он присел перед острой слюнявой мордой, снабженной безразличными
чешуйчатыми глазами, рука потянулась к мохнатым ушам, но почему-то (что же
произошло?), Женя так и не понял почему, стал ощупывать мощный стальной
карабин на ошейнике.
- Сильная вещь? А? Отец из части принес, таким парашюты цепляют.- Леха
появился внезапно, правый карман его пальто оттопыривался.
Женя заметил выглядывавший оттуда целлофановый пакет с какой-то белой
дрянью.
- Пошли.
Через огороды спустились в низину на зады квартала. Улица ушла вверх,
изредка светясь глиной сквозь решетку черных ветвей деревьев. Голых. Собака
медленно ковыляла, постоянно препираясь с натянувшимся в струну поводком,
желая его укусить, столь ненавистен он был.
Остановились у поваленного дерева. Леха перемешал отраву с разваренными
петушиными шкурками - красный гребешок, индюшачья бородка, утиные перепонки,
кишки, комок желудка с приправой, сердце, цементная глотка - поставил
жестяную банку на землю...
Фамарь Никитична рассказывала внуку Женечке, как совсем недавно повязывала
белый клеенчатый передник и рубила голову петуху - пернатому обитателю двора
- топором. Потом снимала клеенчатый, залитый кровью передник, а на поминках
угощала всю свору гостей и родственников густым бездонным бульоном из
огромной железной кастрюли, на дне которой мерцал ржавый половник.
Поставили банку на землю. И вот произошло то, что должно было свершиться