"Джеймс Ганн. Слушающие" - читать интересную книгу автора

- "А что есть истина? - насмешливо спросил Пилат..."
- ..."и не стал ждать ответа".* [Фрэнсис Бэкон. "О правде".] Мы
подождем и будем сотрудничать с вами в вашем следствии, если вы выслушаете
то, что мы хотим сказать, не затыкая ушей, и взглянете на то, что мы хотим
показать, не зажмуривая глаз.
- Согласен. Для того я и приехал.
- Признаюсь, что сотрудничал бы с вами и без этого согласия.
Томас улыбнулся. Пожалуй, это была первая его естественная улыбка с тех
пор, как он вошел в кабинет.
- Признаюсь, я смотрел бы и слушал без вашего сотрудничества.

Раунд закончился, но Томас так и не понял, кто его выиграл. Он не
привык к неясности в таких вопросах, и это его беспокоило. Макдональд был
превосходным противником, тем более превосходным, что искренне считал себя
не противником, а спутником в путешествии к истине, и Томас знал, что не
должен открываться ни на мгновение. Он не сомневался, что сможет уничтожить
Макдональда и Программу, однако игра была куда сложнее: следовало разыграть
партию так, чтобы обвал не коснулся "Эры" и Томаса. Не то чтобы Томаса
заботили "Эра" или он сам, просто он не мог проиграть.
Томас попросил у Макдональда разрешения сфотографировать его за столом
и просмотреть бумаги, покрывавшие стол. Макдональд только пожал плечами.
На столе лежали бумаги и книги. Книги: "Разумная жизнь во вселенной" и
"Голоса тридцатых годов", а бумаги трех видов. Во-первых, всевозможная почта
из многих стран мира: немного от ученых, немного от фанатов проблемы,
просьбы об информации и бездарные творения сумасшедших; во-вторых,
внутренние документы Программы, технические и административные; в-третьих,
официальные рапорты и графики, представляющие текущую деятельность
Программы. Эти лежали в самом низу ровной стопки - этакий приз за просмотр.

Когда Томас закончил свой осмотр, Макдональд повел его по зданию. Оно
было функциональным и вместе с тем спартанским: покрашенные бетонные стены,
полы, выложенные керамической плиткой, окна в потолке. Лаборатории
напоминали школьные классы - каждая с доской, исписанной уравнениями или
схемами соединений, - отличающиеся только набором книг, занавеской на окне
или ковром на полу, а также коллекциями личных вещей, вроде часов,
приемников, магнитофонов, телевизоров, трубок, фотографий, картин...
Макдональд представил Томасу персонал. Информатик Ольсен, выглядевший
молодо, несмотря на седеющие волосы; Зонненборн, страстный математик и
историк межзвездной связи, разговорчивый, любознательный и сообразительный;
Сандерс, флегматичный философ с трубкой в зубах, худощавый рыжеватый
блондин, автор идей и замыслов; Адамс, румяный и круглолицый, озабоченный
инженер-электронщик, в высказываниях которого проскальзывают затаенные
сомнения...
Проводником по техническим вопросам Программы Томас выбрал Адамса.
Выбор был естественным, и Макдональд не мог бы возразить, даже если бы
захотел. Улыбнувшись, он произнес:
- Ужинать поедем ко мне. Хочу, чтобы вы познакомились с Марией, да и
Мария хочет вас увидеть. Боб, расскажи мистеру Томасу обо всем, что он
захочет узнать.
"С разрешения Макдональда или нет, - подумал Томас, - Адамс будет