"Джеймс Ганн. Мир-крепость" - читать интересную книгу автора

не ограничивающим. Картина, видимая над руками девушки, начала бледнеть и
растворяться в глубокой черноте пространства, а потом верующие вновь увидели
лицо своего Бога.
...заботу об этом Я доверил священникам, чтобы они сохранили их для
людей, ибо это являет часть поиска человеком вечной правды.
Моя роль закончилась, и только теперь я осознал, что натворил.
Нововведение! Это граничило с бунтом, а я вовсе не хотел бунтовать. Я был
счастлив и в безопасности, я пожертвовал собой ради жизни, которая того
стоила, с которой жизнь моя была сплетена и в которой она могла найти свое
полнейшее отражение. Бунт? Против чего было мне бунтовать? Тут я увидел на
экране девушку и понял.
Не жизнь, но Жизнь - не в отдельном, но во всеобщем смысле. Жизнь,
заставлявшая людей приходить в Собор и дарующая им здесь краткий миг
бездумного покоя. Это она заставила измученную ужасом девушку искать здесь
убежища. Я понял, что есть обязанность более важная, что есть лучший способ
исполнить ее, чем бездумная покорность.
Интересно, смогу ли я впредь быть таким, как раньше?
Я кое-что дал этой девушке - не могу сказать точно, что именно...
бессловесную просьбу о красоте, надежде, вере и любви. Она стояла на коленях
на одной из последних скамей, повернув лицо к Откровению, со слабой улыбкой
на губах и глазами, блестящими от слез. Я был доволен. Чем бы мне ни
пришлось заплатить за это, я знал, что никогда не пожалею об этом и ничто не
сотрет в моей памяти воспоминаний ее лица, теплого и сладкого чувства любви,
дарованной без надежды на взаимность.
...только тот, кто ищет, может найти, только дающий будет одарен...
Девушка медленно встала. Освобожденная от страха, она пошла вперед, в
сторону Откровения. Рука ее на мгновение повисла над подносом для
пожертвований, словно девушка вдруг задумалась, но она уже приняла решение.
Дар упал на поднос, замерцал и исчез.
Она повернулась и направилась туда, откуда пришла. Но теперь ее уже не
обременяла никакая тяжесть, она шла пружинистым шагом, легкая и беззаботная.
Можно было подумать, что ее ждет какое-то развлечение, свойственное
молодости, где смех людей взлетает в воздух, словно стая серебристых птиц...
Перед Собором ее ждали наемники - черные тени зла, но она не колебалась.
Я сидел в контрольном зале и боролся с искушением. Из Собора было лишь
два выхода - Барьер и Портал, но я подумал, а нет ли третьего. Будь оно так,
я, возможно, и решился бы вмешаться еще раз, хотя Аббат никогда бы не
простил меня. Но что мог я для нее сделать? Как я мог ей помочь?
Может, я и поддался бы искушению, но девушка повернулась перед Барьером
и посмотрела вверх. Одно мгновение ее голубые глаза, казалось, смотрели на
меня, словно она увидела мое некрасивое лицо и оно ей понравилось. Губы ее
шевельнулись в беззвучной просьбе. Я наклонился вперед, как будто мог ее
услышать, а она, прежде чем я успел что-либо сделать, повернулась и прошла
через Барьер, оказавшись за пределами моей власти.
Ее преследователи двинулись вперед, подымая уличную пыль, но
небрежность походки лишь маскировала искусный маневр, делающий бегство
жертвы невозможным. Сцена эта навсегда осталась в моей памяти, вместе с ее
фоном - трущобами, окружающими Собор, доходным домом, похожим на
рассыпающуюся клетку для кроликов, заброшенным складом, книжным магазином с
кое-как подновленным фасадом...