"Джеймс Ганн. Мир-крепость" - читать интересную книгу автора

знак колеса.
Я встал, очищенный и воодушевленный, но тут вдруг вернулась память об
ужасном и чудовищном событии. Перед моим взором вновь возникли маленькие
белые ступни, и мир покоя и одухотворенности снова рассыпался на куски.
Спаси мою веру!
Я содрогнулся, но на этот раз не от благочестивого волнения.
Сохрани во мне невинность и силу, знание и воодушевление!
Я побледнел, а тело мое покрылось каплями пота.
Оборони меня от сомнений!
- Отче... - начал я, слыша свой голос словно издалека, угрюмый и как
будто приглушенный воспоминанием зла. - Сегодня после полудня... в Собор...
вошла девушка...
- Красивая? - мягко спросил Аббат.
- Да, отче.
- Телесные наслаждения нам запрещены, Уильям, ибо слишком слабы наши
души. Но пока мы молоды, мечтательные вздохи, может, и грех, но не такой уж
тяжелый. Сам Архиепископ...
- Девушка была в ужасе...
- В ужасе?
- Впервые я видел вблизи кого-то из аристократов.
- Патрицианка и в ужасе... - повторил Аббат, наклоняясь ко мне.
Справившись с любопытством, он придал лицу равнодушное выражение. -
Продолжай, Уильям...
- За нею следили какие-то мужчины, - голос мой по-прежнему звучал
угрюмо. - Четверо. Они ждали ее на улице перед Барьером. Наемники без
мундиров, это их она боялась.
- Свободные агенты. И что дальше?
- Они ждали, пока она выйдет, пока ее утомит пребывание в Соборе. Под
конец службы она подошла к подносу для пожертвований, что-то на него
положила и вышла из Собора... прямо на них, а они отсекли ей ступни.
Аббат угрюмо кивнул, не выказывая особенного удивления.
- Они часто делают так по причинам психологическим и практическим.
Не обращая внимания на его реакцию, я продолжал, выбрасывая из себя
кошмарные воспоминания:
- При этом они улыбались. Как такое зло может существовать в мире? Они
улыбались, отсекая ей ступни, и никого это не трогало.
- Вероятно, она совершила какое-то преступление.
- Преступление? - Я поднял голову. - Какое преступление могла она
совершить?
Аббат вздохнул.
- Бароны и Император много чего считают преступлением...
- Но какой проступок может оправдать такое? - не сдавался я. - Они не
могли быть уверены, что она виновата. Ее не отдали под суд, не позволили
говорить в свою защиту. Если сейчас ее так искалечили, что будет потом?
- В мирской жизни, - печально произнес Аббат, - закон суров и редко
смягчается жалостью. Если человек что-нибудь украдет, ему отсекают руку. За
многие преступления установлена смертная казнь. Возможно, эту девушку
подозревают в государственной измене.
- Чудо - просто иллюзия, - с горечью сказал я, - но эти события
реальны. Боль, голод, насилие, несправедливость. Только здесь, в монастыре,