"Лев Гумилевский. Плен" - читать интересную книгу автора

автомобилей, прохожих, - улицы, мосты, набережная дышали призраками древней
Москвы. В этот таинственный предрассветный час силуэты кремлевских церквей,
башен, зубцов и вышек выступали с особенной четкостью. Все нанесенное
современностью исчезло в неясных сумерках ночи. Москва деловая, советская,
шумная и торопливая спала. Москва прежняя, Москва боярская, похороненная в
железобетоне, асфальте и камне, вставала из каменного гроба.
И темный хребет Китайгородской стены в этот предрассветный час не
казался больше развалиной. И юркий проводник Чугунова не казался простым
оборванцем. И сам Иван Архипович запахивал на себе летнее пальтишко с
ухватками ремесленника из Немецкой слободы, попавшегося в руки разбойных
людей, ютившихся под мостом Москвы-реки.
Иван Архипович все тверже и тверже держал в руке плечо мальчишки. Тот,
наконец, не выдержал и остановился.
- Держи меня хоть за хвост, - сказал он, всовывая ему в руки подол
пиджака, - а так ведь идти нельзя.
Мальчишка, провожавший их следом, приостановился, держась наготове.
Коська весело свистнул ему и, высвободившись из рук Чугунова, пошел вперед с
большей легкостью и проворством.
- Сейчас сдам тебе твою девчонку, - проворчал он, - надоела она
ребятам.
Иван Архипович скрипел зубами, но молчал.
Они миновали двух милиционеров и Чугунов едва сдержался от желания сдать
им маленького бандита. Сойдя с моста, Коська перешел набережную и проворно
пробрался в тень китайской стены. Чугунов прохрипел:
- Где же вы ее держите, негодяи!
- Где сами, там и она, - отрезал Коська.
- Если кто-нибудь из вас только тронул ее...
Коська остановился с решительностью:
- Ты меня не стращай, дядя... А то, гляди...
- Что?
- То, что - на твои деньги и часишки и прощай. Нам не по дороге.
Иван Архипович поднял кулаки над головой мальчишки:
- Да я тебе голову сейчас размозжу, негодяй! Слышишь ты?
Коська усмехнулся, открывая голову:
- Мозжи, дядя, мозжи ее скорей!
Чугунов со стоном опустил руки.
- Ну, что ж? Я ведь не бегу! - дразнил Коська, - что ж ты, ну?
- Где моя девочка?
Маленький бродяга пожал плечами и сунул руки в дыры карманов с
величайшей независимостью.
- Грозиться не будешь, дядя?
Иван Архипович оглянулся, точно ища защиты. Но набережная, мосты,
тротуары были пусты. Одинокая фигура милиционера, освещенная бледно-желтым
светом фонаря не привлекла внимания отчаявшегося отца. Силуэты
замоскворецких церквей, выступали на голубевшем небе, как крепкая стража
древней Руси. Черный Замоскворецкий мост висел над стеклянной поверхностью
реки с такой же мрачностью, как его предок при Алексее Михайловиче, когда
под этот мост стекались беглые, увечные, нищие, воры и убийцы и сюда же на
утро дозоры приводили пойманных языков, которые оговаривали прохожих.
Иван Архипович должен был покорно кивнуть своему врагу: