"Лев Гумилевский. Судьба и жизнь. Воспоминания" - читать интересную книгу автора

Но истина не в том, что жизнь производит миграцию атомов элементов, а в
том, что миграция атомов элементов производит жизнь - это и есть тот
механический принцип, который открылся Вернадскому. Как истинный мудрец,
Вернадский не связывал с ним вопросов морали и этики, он принимал его как
установленный и независимый от нашей воли факт, так же спокойно и мудро, как
принимал и собственное "распадение на атомы и молекулы". Всю жизнь,
признается он, научные искания его шли в одном и том же направлении -
выяснении геологического процесса изменения жизни на Земле как на планете,
"конца, размеров и значения чего мы не знаем".
Но значение введенных им в науку биогеохимических идей он видел ясно и
писал: "Изучение биогеохимических явлений в своем возможно глубоком подходе
вводит нас в область неразрывного проявления явлений жизни и явлений
физического строения мира, в область новых построений научной мысли
будущего. В этом глубокий и научный и философский, жгучий современный
интерес проблем биогеохимических".
В сущности, Вернадский первым в мире и в истории человечества объяснил,
кто мы, для чего и почему существуем на планете.
После неудачных попыток разных религиозных деятелей и философов
ответить на этот вечный вопрос, Вернадский отвечает на него впервые строго
научно и убедительно, основываясь на эмпирических фактах, а не на вере и
откровении.
Понадобится много времени и жестокой борьбы с привычным мышлением,
прежде чем идеи Вернадского станут всеобщим достоянием. Я же счастлив тем,
что сделал едва ли не первый шаг к ознакомлению широких кругов с этими
идеями, которые несомненно победят и умы и сердца человеческие.
"Нужно сто лет для того, чтобы прийти к истине,- писал Н. Г.
Чернышевский, повторяя слова Гумбольдта,- и еще сто лет для того, чтобы
начать следовать ей".
Так было с учением И. П. Павлова. Так будет и с учением В. И.
Вернадского...

8

Три основных фактора до неузнаваемости изменили мир на моих глазах:
культурный рост человечества, крушение гуманизма и необратимый разгром
природы.
Мой первый школьный год в 1899 году закончился участием в Пушкинских
торжествах, по случаю столетия со дня рождения великого поэта. Это было
первое всенародное, открытое и бесспорное чествование Пушкина. Нам роздали
книжки с его стихами и вступительной статьей. Она начиналась так: "Пушкин и
Гоголь, Гоголь и Пушкин - вот два имени, которые знает каждый русский
человек".
Потом нас водили в сад Сервье. где доживал свой век старый деревянный
театр с дощатой галереей. В театре нам показывали "Бориса Годунова", а в
галерее поили чаем с булками и конфетами. Француза, строившего театр, давно
уже не было в живых, да и сам театр скоро сгорел. На месте пожарища развели
цветник, а затем, в глубине сада, построили новый каменный театр. Он
назывался Общедоступным и принадлежал "Обществу трезвости". Этот театр
поглотил мою юность и сделал в душе актером, а еще больше мечтателем.
Начальную школу я оканчивал в 1901 году, тогда отмечалось сорок лет со