"Арсений Гулыга. Гегель ("Жизнь замечательных людей" #488) " - читать интересную книгу автора

назад, освоят его". С неподдельным пафосом Гегель провозглашает: "Стремитесь
к солнцу, друзья, чтобы скорее созрело спасенье человеческого рода! Что из
того, что нам мешают ветви и листья, пробивайтесь к солнцу!"С высоких
философских материй Гегель неизменно сбивается на политику, которая
по-прежнему в центре его духовных интересов. "Не отставать!" - повторяет он
студенческий девиз Шеллинга, но ему не угнаться за своим юным другом. Тот
уже публикует в печати свои теоретические работы, а Гегель не решается даже
высказать о них критическое мнение: "В этом вопросе я только ученик". А в
ответ на просьбу Шеллинга сообщить о своих литературных занятиях замечает:
"О моих работах не стоит даже говорить".
А между тем он много пишет. В Берне Гегель работает над произведением,
начатым еще в Тюбингене. Оно осталось незавершенным, и было издано много лет
спустя после смерти философа под названием "Народная религия и
христианство". Гегель убежден в том, что религия является "одним из самых
важных дел нашей жизни", в религии прежде всего заинтересовано "сердце".
Подлинная, живая, "субъективная" религия выражается в чувствах и поступках.
Ей противостоит, или, точнее, в нее включена "объективная" религия,
существующая в виде мертвого знания о боге. Если первую можно сравнить с
живой книгой природы, то вторая - кабинет натуралиста, который умерщвляет
насекомых, засушивает растения, заспиртовывает животных, укладывает в единую
рубрику все то, что природа разъединяет, устанавливает единую цель там, где
природа связывает узами дружбы бесконечное многообразие целей. Иными
словами, "субъективная" религия - это синоним морального поведения, она
присуща "хорошим людям", объективная религия - это богословие; относительно
его моральных потенций Гегель выражается сдержанно, полагая, что оно
способно "принимать любую окраску, почти безразлично какую".
"Объективная" религия опирается на рассудок, однако рассудок никогда не
диктует принципы, это всего лишь слуга, который угодливо следует за
настроением своего господина; рассудок делает умнее, но не лучше и даже не
мудрее: "мудрость - это не наука". Говорят, рассудок раскрывает истину; но
какой смертный отважится вообще решать, что такое истина? Как не похожи все
эти рассуждения на взгляды зрелого Гегеля, как близки они руссоистским
принципам, движению "Бури и натиска" с его бунтом чувств против рассудка.
У богословов Просвещения заимствует Гегель термин "позитивная" религия,
которым он обозначает религию, опирающуюся на авторитет и традицию. Антипод
позитивной религии - религия народная; ее догматы хотя и покоятся на
разумных началах, но обращены прежде всего к чувствам, ее ритуал включает в
себя "публичные государственные действия".
За богословской терминологией явно просвечивает проблема разумного
социального устройства, идеалом которого для молодого Гегеля (как и для
Руссо) является античная демократия. "Народная религия рождает и питает
высокий образ мыслей - она идет рука об руку со свободой. Наша религия хочет
воспитать людей гражданами неба, взор которых всегда устремлен ввысь и
которым чужды человеческие чувства. Во время нашего наиболее значительного
публичного праздника люди приближаются к вкушению святого дара в краске
траура с опущенным взором... тогда как греки приближаются к алтарям своих
богов увенчанные милостивыми дарами природы, цветами, облаченные в краски
радости, выражая удовлетворение на своих открытых лицах, приглашающих к
веселью и любви. Дух народа, его истории, степень политической свободы не
могут рассматриваться отдельно, они тесно взаимосвязаны".