"Евгений Гуляковский. Тень Земли" - читать интересную книгу автора

чтобы выйти на улицу. К тому же придется одеваться, объяснять Наташе,
выслушивать ее просьбы лечь в постель. Нет, нужно придумать что-то другое. И
вдруг он увидел низенькую дверь в конце коридора. Там последние дни жил
Строков. "Я вас не стесню, я себе кладовочку освобожу и поживу там
пока..." - вспомнилось Сергею. Здесь он и жил до того самого момента на
комиссии, когда их пути окончательно разошлись. Сергей толкнул дверь.
Непонятно, как в кладовке уместились раскладушка с тумбочкой. Больше ничего
не было, но ничего и не нужно. Главное - здесь тихо. "Здесь его не найдут,
оставят в покое..." Так, наверно, думал и Строков.
Сергей лег на раскладушку. Она даже не скрипнула. Все раскладушки,
какие он знал, скрипели. Эта - нет. "Может быть, Строков смазывал маслом ее
ножки. Вполне может быть. Это в его духе. Он старался быть незаметным, не
хотел никому мешать, но вечно у всех путался под ногами, никому не давал
жить спокойно. Зато сейчас, когда дело сделано, он исчез. Его "ищут", как
сказал Хакимов. Словно человек иголка. Так что же Строков сделал, чтобы
закончить главное свое дело без него? Хакимов сказал: добился собственной
группы... Интересно как? "Все время меня словно за руку вел, подталкивал к
правильному решению, за шиворот сводил в маршрут на лавиносбор. А я
сопротивлялся. Изо всех сил сопротивлялся. Но он не отчаивался - тащил. И
только на комиссии, после того как я его предал, он стал действовать
самостоятельно, и я тоже... Именно с этого момента, оставшись один, я стал
нагромождать одну на другую чудовищные ошибки, пока в конце концов не
угробил все дело. Вместо того чтобы заранее выйти на плато, пока была
дорога, я ждал до последнего и в результате попал в аварию, из-за меня
разбили машину, чуть не погибла вся группа. Но самая главная ошибка
произошла раньше, когда я не стал понижать уровень озера и добиваться
эвакуации поселка, как просил меня Строков перед самой комиссией, а вместо
этого с упоением доказывал собственную теорию поворота лавины с помощью
взрывов. Так было удобнее для всех, и я сам поверил в это именно потому, что
так было удобнее... - сказал он себе безжалостно. - А в результате
получилось, что два начальника станции совместными действиями спасли
поселок. Благодарные жители шлют им цветы и лавры. Ладно. Приедет Попов, я
ему все объясню".
Три дня, оставшиеся до приезда начальника метеоуправления, промелькнули
незаметно. Едва Сергей встал с постели, как на него навалились все те
необходимые, срочные и совсем уже повседневные, будничные дела начальника
маленькой метеорологической станции. Уехали спасатели и взрывники, увезли
лишнее снаряжение. Даже погода, словно устав от весеннего буйства,
установилась спокойная, ясная.
Рация отстукивала очередную сводку. Сергей, как всегда, опоздал с ее
подготовкой и теперь вынужден был диктовать прямо радистке.
Странно было видеть, как твои слова превращаются в мигание лампочек, в
качание стрелок на приборах, потом уж во что-то совсем нереальное, летящее в
эфир через десятки и сотни километров. Где-то очень далеко отсюда люди
включат приемники и услышат, что в долине Нила, например, прошли дожди, а у
нас, на высоте четырех тысяч метров, по-прежнему холодно, несмотря на весну.
Он очнулся от своих мыслей, заметив, что Саида давно уже вопросительно
смотрит на него, прервав передачу. Снова стал диктовать длинные колонки
цифр, содержащие данные о температуре, давлении, скорости ветра на разных
высотах. Вошел Хакимов и стал ждать конца передачи. Как только Саида