"Евгений Гуляковский. Шорох прибоя" - читать интересную книгу автора

нем?
Она прижала руки к вискам, и тут я заметил, что ей страшно.
- Не спрашивайте меня сейчас ни о чем. Может быть, позже я смогу что-то
объяснить.
Мне ничего не оставалось, как снова включить мотор.
Машина взяла подъем легко, без всякого усилия. Словно под колесами
лежала не раскисшая глина, а сухой асфальт. Не успел я этому удивиться,
как мы были уже наверху. Отсюда до города оставалось километров десять, не
больше. Девушка молчала. Я заметил глубокую складку у нее между бровями.
Казалось, она совсем забыла о моем присутствии. Что все это значило? Кого
она здесь ждала? Почему села в мою машину, что означала эта незаконченная
фраза: "...Простите, мне показалось, что именно вы..."?
Изредка встречаются женские лица, невольно заставляющие нас посмотреть
на свою жизнь со стороны. У нее было именно такое лицо. Я представил, как
минут через десять-двадцать она встанет, поблагодарит за небольшую услугу
безликого для нее водителя и, плотно закрыв за собой дверцу, навсегда
уйдет из моей жизни. А я останусь, развернусь, подъеду к дому номер
семнадцать. Стоянка во дворе, как всегда, окажется занятой, придется
приткнуть машину у самого тротуара на улице и потом весь вечер
беспокоиться, что ее борт обдерет проезжающий грузовик, так уже было
однажды.
На ужин мне предложат все тот же опостылевший салат: от макарон
полнеют, котлеты на ночь вредно. - Разговоров особых не будет - все уже
переговорено за пятнадцать лет супружеской жизни. Может быть, я закончу
статью о биоценозе. Хотя вряд ли, настроение сегодня не то. Возможно,
вместе с женой мы посмотрим телевизор или почитаем. Наш единственный
ребенок так и не родился на свет, других не будет, и вообще ничего не
будет. Ничего неожиданного, волнующего, вредного для здоровья. Нас считают
очень удачной и вполне благополучной парой. У моей жены золотой характер.
Мои друзья завидуют мне и говорят, что в семейной лотерее я вытянул
счастливый билет. Наверно, все это так и есть.
Мы въехали в город. Уже включили освещение. Желтые пронзительные огни
ртутных ламп словно бросали вызов дождю своим химическим светом.
- Теперь направо, пожалуйста. Мне нужно... - Она на секунду замялась,
словно не сразу решилась назвать адрес. - Улица Ганопа. Мой дом напротив
газетного киоска сразу за углом.
Я удивленно посмотрел на нее. Эту улицу я хорошо знал и киоск тоже. Я
не раз останавливался около него, чтобы купить газеты. Но месяца три назад
его снесли, и теперь на всей улице не было газетных киосков. Ни одного.
Однако я сразу нашел это место. Мы завернули во двор и остановились у
подъезда. Кажется, мое приключение окончилось. Я чувствовал легкое
сожаление и разочарование. "Чего она медлит? Все равно ведь сейчас
уйдет..." Спросить у нее номер телефона почему-то казалось мне почти
неприличным.
Моя спутница явно не спешила. Она внимательно осматривала двор, мокрый
подъезд соседнего дома, и вдруг вновь я заметил на ее лице то самое
выражение совершенно непонятного страха, которое мелькнуло в ее глазах
впервые еще там, в балке...
- Может быть, вы проводите меня?..
Через минуту мы уже стояли у дверей ее квартиры. Она не стала звонить.