"Андрей Гуляшки. Спящая красавица ("Приключения Аввакума Захова" #4) " - читать интересную книгу автора

чемодан, я вынул коврик и расстелил его у ног Аввакума Какое-то время он
рассматривал коврик, и я заметил, что тонкие губы его слегка искривились в
горькой усмешке.
Пока он переодевался и приготовлял в соседней комнате кофе, я осмотрел
его кабинет. Тут не было ничего нового, если не считать кинопроектора,
которого я прежде не видел. Множество плотно установленных книг на полках и
шкафу, старая тахта с потертым плюшевым покрывалом, высокая настольная лампа
и продавленное кресла у камина - все это было мне знакомо - оставалось на
прежних местах и, неизвестно почему, выглядело каким-то до странности
усталым... Как будто всем этим предметам передалось скептическое выражение
хозяина дома и каждая вещь дома навсегда простилась с мыслью когда-нибудь
обновиться или хотя бы на сантиметр сдвинуться с места.
Один только проектор, вызывающе сверкавший стеклами, привлекал внимание
своим подчеркнуто оптимистическим видом.
Что касается письменного стола, то на этот раз он был больше чем
когда-либо завален какими-то бумагами, справочниками, иллюстрированными
журналами и газетами - единственное место во всей комнате, где привычный
строгий порядок утратил свою власть. Раскрытые книги, лежащие как попало
журналы, разбросанные вырезки из газет с подчеркнутыми заголовками и частью
текста - весь этот странный беспорядок свидетельствовал либо о том, что
хозяин подолгу не задерживается у своего письменного стола, так как интересы
его сосредоточены где-то в другом месте, вне дома, либо о том, что основную
часть свободного времени он проводит в своем любимом кресле, вытянув ноги и
закрыв глаза, как бы вслушиваясь в какой-то отдаленный и едва уловимый шум.
Таким я его видел в самые жуткие для него дни после той страшной истории с
бактериологической диверсией и самоубийства Ирины - этот мрачный вид
навсегда врезался мне в память.
Но мои наблюдения оказались не слишком точными.
- Ты ознакомился с моей фототекой? - спросил меня Аввакум. Он поставил
на стол поднос с чашечками кофе.
На Аввакуме был элегантный темно-коричневый костюм.
- С какой фототекой? - спросил я, оглядываясь по сторонам. Он положил
мне на плечо руку и со снисходительно-добродушной улыбкой подвел меня к
книжным полкам. Рядом стоял узенький шкаф, достигавший по высоте верхнего
яруса. И шкаф и полки были изготовлены из одинакового дерева и выдержаны в
одном стиле. Застекленный шкаф казался как бы продолжением полок.
Как-никак я эту ночь провел в дороге, и не удивительно, что некоторые
мелочи ускользали у меня из поля зрения.
Аввакум стал выдвигать из шкафа ящики. Одни из них были полны
фотоснимков, другие - роликов пленки, каждая составная частица этого
безмолвного мира была надписана, снабжена этикеткой, номером и еще каким-то
знаком, напоминающим букву греческого алфавита.
Он предложит мне назвать какую-либо букву, любую, какая придет в
голову, и я выбрал "ф". Вероятно, мне пришло на ум понятие "фантазия", так
что я назвал эту букву совсем непроизвольно.
- Отлично, - кивнул Аввакум.
Судя по всему, он был доволен, и я бы сказал, даже очень доволен моим
выбором.
"На какие только фантазии не тратят время незаурядные люди, - подумал
я, и в этот момент мой ничем не примечательный уравновешенный характер