"Андрей Гуляшки. Спящая красавица ("Приключения Аввакума Захова" #4) " - читать интересную книгу автора

человеку относятся с должным уважением, слушают его, награждают
аплодисментами, но недолюбливают.
Умение Аввакума отгадывать по едва заметным внешним признакам то, что
случилось с тем или иным из его знакомых, вызывало не только удивление, но и
тревогу, какой-то смутный страх перед ним. У каждого простого смертного есть
свои маленькие и большие тайны, которые ему не хочется выставлять напоказ
или доверять другим. И стоит ему заметить или почувствовать, что чья-то
чужая рука способна сдернуть покровы и обнажить сокровенное, как он начинает
опасаться за свои тайны. Люди обычно избегают тех, кого природа наделила
способностью видеть спрятанное в тайниках души.
В моих записках уже говорилось о глазах Аввакума. Сквозь эти "оконца"
можно было смотреть только изнутри: для чужого взгляда они были
непроницаемы, заглянуть в них не представлялось ни малейшей возможности.
Сами же они проникали в душу другого, разглядывали, . шарили, пусть в шутку,
в самых скрытых ее уголках. В определенном смысле эти глаза словно бы
охотились за тайными мыслями и за скрываемыми чувствами.
А люди обычно не любят оказываться в роли преследуемой дичи, даже если
охота - просто игра или безобидная шутка.
Сложный комплекс причин, обусловивших одиночество Аввакума, можно
образно, хотя и упрощенно, пояснить на следующем примере. Искусный
дрессировщик, приручая леопарда, делает его настолько ручным, что постепенно
страшный хищник уподобляется ласковой кошке. Эта "кошка" выделывает фокусы,
мурлычет, прыгает, кувыркается и делает все это с наилучшими намерениями
понравиться гостям, чтобы и у них появилось желание включиться в игру и
покувыркаться вместе с нею на ковре. Наблюдая за ней, такой красивой и
грациозной, гости восхищаются, ахают от восторга, даже говорят ей ласковые
слова, однако сами все время держатся в сторонке, предпочитая быть подальше
от нее. Никому и в голову не придет лечь на ковер и потрепать ее за уши.
Каждый в душе испытывает страх - ведь челюсти и мускулы этой "кошечки"
обладают страшной силой. Ни у кого не появляется желания испробовать эту
силу на себе. Если кто и способен подружиться с нею, так это либо очень
добрые и доверчивые люди, либо экземпляры, которым все равно - жить или
умереть. Люди, подобные киплинговскому Маугли, испытывают душевное сродство
с миром животных. Но это исключения. Обыкновенные люди стараются не трепать
за уши даже самого ручного леопарда.
Так или иначе, Аввакум был одинок. Он страдал от одиночества и боролся
с ним, а когда наступала депрессия, он, словно выбившийся из сил пловец,
напрягал до предела остаток сил, лишь бы добраться до берега. Так обстояло с
Аввакумом и в те дни, когда завершилась история с режиссером и после отъезда
Виолеты. В мрачные часы бессмысленных скитаний по лесу его мозг непрестанно
искал ответа на одолевавший его вопрос: чем отвлечься, как выбраться из этой
трясины вынужденного бездействия? Речь, конечно, шла лишь о том, чем ему
занять себя, а вовсе не о настоящем деле - это он отлично понимал. Но подчас
и такой самообман может сыграть роль спасительного круга.
Он не мог себя увлечь сейчас ни реставраторской работой в музее, ни
работой над рукописью об античных мозаиках. У него просто-напросто душа не
лежала к таким занятиям. Он считал, что было бы неуважением и к такому
серьезному делу и к самому себе, если заниматься ими лишь для спасительного
отвлечения от вынужденного безделья. Но тут он вспомнил, что у него есть
кинокамера - чудесно! И очень кстати. Затем Аввакум достал сборники задач по