"Георгий Дмитриевич Гулиа. Рембрандт " - читать интересную книгу автора

- Я познакомился с неким деканом, - говорил он. - Спросил его о
Рембрандте. Знаете, что он сказал? "Будьте покойны, - сказал, - господин ван
Рейн, сын ваш относится к занятиям подобающим образом".
Оказывается, это величайшая похвала в университете. Ибо там прощелыг
больше, чем студентов.
- Это хорошо, - радовалась мать.
- Еще бы! Он силен, особенно силен в латыни. Узнал я также, что
Рембрандт выказывает большой интерес к древнееврейскому. Но меня и
огорчили...
- Огорчили?
- Да, - продолжал Хармен Герритс. - Вы помните его тетрадь?
- Конечно!
И как не помнить, если сам Рембрандт не скрывал ни ее, ни свой
карандаш? Нет и не было в этом секрета.
- Так вот, мне сказали - и это доподлинно так, - наш Рембрандт слишком
увлекается рисованием. Это уводит его от занятий. Нет, он продолжает
посещать лекции, но голова его занята другим. И голова, и руки. Ясно вам?
Адриан добавил к этому, что Рембрандт как-то обронил такие слова:
"Хорошо мастеру живописи". Тогда Адриан не придал этому значения, но теперь
кое-что проясняется.
- Не кое-что, сын наш, а многое...
И отец продолжал с горечью, утверждая, что рисование, которое не сулит
ничего доброго, все больше захватывает молодого человека. Головоморочение,
которое неизбежно вызывает эта дурацкая рисовальная тетрадь, заведет бог
знает куда. К чему ученому рисование? Чтобы вступить в этот цех маляров и
услаждать глаза различных богатеев и их сынков? Или для того, чтобы
подражать неведомым итальянцам, живущим на юге? Кто живет в достатке из этих
маляров? Пусть назовут хотя бы одного...
- А господин Сваненбюрг? - робко вмешивается Геррит.
- Кто это?
- Лейденский мастер.
Отец задумывается.
- Я слышала о нем, - говорит мать.
Адриан кое-что припоминает:
- Мы однажды мололи для него.
- Ты уверен? - У отца два желвака на впалых щеках.
- Мне даже сказывали, что он живал в Италии.
- И что же он, этот Сваненбюрг?
- Чего-то малюет...
- Это еще ничего не доказывает, - говорит отец. - Мало ли кто живал в
Италии! Божий свет велик, и всегда кто-нибудь где-нибудь да проживает. Про
это лучше всего знают моряки в Амстердаме. - Хармен Герритс ван Рейн повысил
голос: - Геррит и Адриан, ступайте завтра же к брату и попытайтесь выбить у
него дурь из головы. Слышите?
- Слышим, ибо мы того же мнения, - сказал Геррит.
Лисбет простодушно заметила:
- Он очень красиво нарисовал нашу кошечку. - И бросилась к комоду,
чтобы показать рисунок. Это был красочный рисунок. Кошечка выглядела живой -
вот-вот замяукает...
- Это его рука? - недоверчиво проговорил Хармен Герритс ван Рейн,