"Георгий Дмитриевич Гулиа. Человек из Афин (Историческая трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

слабо сердце, должен прийти на помощь разум. Вот единственный путь для
спасения Аттики. Другого нет и быть не может!
Аспазия нетерпеливо подняла руку. Это была и та и не та Аспазия. Та
была одинокой гетерой. А эта - хозяйка дома, да еще какого! А эта - мать и
жена.
- Не кажется ли тебе, что эллины заняты, может быть, очень важным, но
весьма неблагодарным делом?
- Каким именно? - спросил Перикл, не подымая головы.
- Это дело - бесценный кладезь для добывания доблести и славы. Это
дело - великий клад для историков вроде Геродота и Фукидида. Это дело - путь
к славе и бессмертию. А я говорю: нет дела более неблагодарного и ужасного
по самой сути своей, чем то, которым по горло сыты эллины.
Перикл медленно выпрямился, скрестил на груди руки и попытался угадать:
какое же это такое необыкновенное дело? А потом - немного погодя - спросил:
- О каком деле говоришь, Аспазия?
- Прости меня, но мне казалось, что слова будут излишними. Разве
изъясняюсь непонятно? Разве язык мой недостаточно ясен? Я говорю о великом,
славном, прекрасном, но безумном предприятии.
- Смысл твоих слов будто понятен. Я только не знаю, к чему они
прилагаются?
Аспазия вытянула руку, указывая перстом прямо на Перикла. На глаза его.
На самые зрачки!
- Ты, великий Перикл, не можешь понять меня?
- Вот в эту минуту - нет.
- В таком случае мне придется продолжать свою речь.
Перикл кивнул: дескать, придется.
И Аспазия сказала:
- Неужели это не приходило в голову даже тебе? - Она подбоченилась, как
истая милетянка. - Неужели? Вот континент, на котором живут люди, говорящие
на одном языке и происходящие от одного корня-матери. Это - эллины. Вот
острова, разбросанные по трем морям. И на них тоже живут люди одного корня и
одного языка с нами. Что же происходит? Что я наблюдаю вот уже с тех самых
пор, как я начала кое-как понимать этот свет? А происходит самое непонятное
и ужасное: эллины заняты - притом основательно - уничтожением друг друга...
Нет и не было в прошлом людей, более искусных в самоуничтожении. Если бы я
имела к тому способности, то написала бы об этом целую книгу. Представь
себе: искусство самоуничтожения! Как это тебе нравится?
- Я скажу... - начал было Перикл.
- Нет, я еще не окончила свою мысль, - сказала Аспазия. - На берегах
Понта, на обширных пространствах Средиземноморского побережья живут и
развиваются клерухии. Мы и их втянули в братоубийственную войну. Вдали от
метрополии они не чувствуют себя в достаточной мере избавленными от военных
невзгод. И если посмотреть с высот Олимпа, где боги держат свой мудрый
совет, - нельзя не прийти к печальному выводу: эллины ведут себя столь
неразумно и глупо, что даже невозможно рассказать...
- Ты кончила? - спросил Перикл.
- Нет. Хочу высказать еще одну мысль. Я думала над этим по меньшей мере
двадцать лет... Когда на нас шли персы, когда эта азиатская туча, способная
заслонить солнце, натолкнулась на доблесть эллинов, можно было сказать
безошибочно: эллины воюют - они выживут. И недаром воспел эту войну Софокл.