"Георгий Дмитриевич Гулиа. Человек из Афин (Историческая трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

Это было у нее дома. Недалеко от афинской агоры', где Аспазия
снимала небольшой дом. Анаксагор, речистый и умный муж из
Клазомен, словно бы за руку ввел к ней Перикла.
- Вот она самая, - сказал он громко, указывая на хозяйку,
поднявшуюся навстречу гостям.
Перикл был наслышан о ней. О красоте ее. И уме. То, что
молодая женщина слывет красавицей, - в этом нет ничего
удивительного. Это даже в порядке вещей. Поразительно другое:
откуда выдающийся ум ее, откуда богатые знания?
Анаксагор, который был на пять лет старше своего друга
Перикла, считал своим долгом свести их. Весь город твердил это
имя - Аспазия! Как же Периклу быть в стороне?
В просторной комнате, кроме Аспазии, находился тучный
Лампон. Этот прорицатель поспевал везде. Его могучие ступни,
так не идущие к его маленькой и полной фигуре, всюду поспевали.
Разве удивительно, что одним из первых в Афинах приметил
Аспазию именно он?
Заморская красавица улыбалась без жеманства, произнося
слова, приличествующие гостеприимной хозяйке. Весь облик ее,
вполне соответствовавший славе Аспазии, свидетельствовал о
здоровье, о счастье, которым переполнено это заморское
создание. Зачем появилась она в Афинах? На это нетрудно
ответить. Да и сама не скрывала этого: Афины - город великий.
Афины - средоточие эллинской мысли и искусства. Афины - душа
Эллады. Даже наилучший остров Ионии не сравнится с самым
заброшенным уголком Аттики, не говоря уже об Афинах. Даже само
название города предопределяет красоту и величие его. Разве не
вправе стремиться сюда всякий, кто понимает цену оригинальной и
высокой мысли, кто хотел бы чуть-чуть услышать риторов и
философов Афин, и музыкантов, и поэтов Афин, увидеть творения
афинских скульпторов.
Так объясняла свое прибытие в этот город очаровательная
Аспазия. И, видимо, это была сущая правда.
Каково было первое побуждение Перикла, завлеченного сюда
его другом? Усомниться во всем, что говорили ему об Аспазии: в
ее красоте, в ее воспитанности и, наконец, в ее уме. Оболочка
поддается немедленному и прямому исследованию. Этот вопрос
решается почти мгновенно. "Почти", но не всегда. Иногда это
самое "почти" может растянуться на недели и месяцы. Ибо красота
женщины, как верно толкуют о том знатоки, не является чем-то
постоянным, то есть окаменевшим. Она меняется, подобно небу,
когда оно в облаках.
В различные часы небо бывает разным. И воспринимается
по-разному. То же самое следует сказать о женщине. Разве она
одинаково прекрасна в вечерние часы, утомленная за прялкой, и
на ложе любви, где она - подобна волшебной трепещущей птице,
готовой взлететь?
Посмотрите на женщину, когда она раздумывает наедине с
собою. Или печалится одна. И сравните ее, когда в обществе
мужчин рассказывает она что-нибудь веселое. Особенно если в