"Роман Борисович Гуль. Котовский. Анархист - маршал" - читать интересную книгу автора

На Нерчинской каторге, на приисках, в шахтах, глубоко под землей два
года проработал Григорий Котовский. Если б Достоевский встретил такого
каторжника, в "Мертвом доме", вероятно, подолгу бы беседовал с ним.
Котовский был странным и интересным человеком. Из острых, черных глаз не
уходила и грусть. Может быть осталась от сиротского детства и фантастических
книг. Он мог прикрыть последним тряпьем мерзнущего товарища. А мог всадить в
горло нож солдату, преграждающему путь Котовскому к свободе, к побегу.
Говорят, Котовский плакал глядя на нищих, оборванных детей. Но если
охватывала этого черного силача злоба, от его взгляда самые крепкие убийцы
уголовники уходили, словно собаки, поджав хвосты. Необычная сила жила в
Котовском.
Два года готовился Котовский к побегу с каторги. И зимой 1913 года,
работая по подаче песков, накинулся на двух конвойных, убил булыжниками и,
перемахнув через широкий ров, скрылся в сибирском лесу, в тайге.
Тайга. Тысячи верст дикого простора и бездорожья. "Славное море
священный Байкал... Бродяга Байкал переплывает... Котел его сбоку тревожит,
сухарики с ложкой звенят..." Котовский до дна испил кровь, убийства,
кандалы, русскую каторгу.
Бежав с каторги, четыре года нелегально шлялся по России. Сначала в
Томске в Сибири, но тянуло на родину, в Бессарабию, где цвели сливовые сады
пышным цветом и хаты молдаванскими пестрыми коврами, где родилась и
прогремела его разбойничья слава.
На Волге Котовский узнал подлинную рабочую жизнь. Работал в Жигулях
бурлаком, грузчиком, смеялись над атлетом бурлаки: не курил и вместо водки
пил молоко. Только ел на славу: яичница из 25 яиц была любимым блюдом.
Но не для работы, не для того, чтобы гнуть спину родился в дворянской
семье зтот заика-мальчик. В Балашове на мельнице Котовский выдвинулся своей
недюжинной силой - подковы ломал. Хозяин назначил смышленого силача
десятником. А в одно утро, когда Котовский составлял с хозяином в конторе
наряд на работу, вдруг выхватил десятник револьвер и наставил на хозяина:
- Руки вверх!
Котовский отобрал деньги и скрылся из Балашова, как в воду канул.
Только осенью 1914 года вынырнул у себя на родине в Бессарабии. Но с год
никто не знал, где Котовский. По чужому паспорту он служил в Бессарабии
управляющим большим именьем. Любитель "отчаянных положений" жил удивительной
двойной жизнью. Образцово управлял именьем, хозяева его работе нарадоваться
не могли. Но это - одна сторона.
А другая - в Бессарабии уж начались зловещие налеты и грабежи. Грабила
банда беглых с фронта солдат во главе с Котовским. Полиция снова начала
охоту за ним. Переведенный в Петербург, в царскую дворцовую охрану, пристав
Хаджи-Коли был снова командирован в Бессарабию ловить Котовского.
И в который раз погубила Котовского доверчивость и любовь к позе.
Какому-то погорельцу-крестьянину, дал деньги, сказав:
- На-ка, братец, постройся заново. Да брось благодарить, не свои даю.
Котовского не благодарят...
Мужик так и обмер: это имя знала вся Бессарабия.
По мужику-погорельцу отыскался след. Именье, которым образцово управлял
Котовский, ночью к полному удивленью хозяев, было окружено сильными отрядами
полиции, во главе с полицмейстером Кишинева и приставом Хаджи-Коли. Это было
25-го июня 1916 года в селе Стоматове Бендерского уезда.