"Ян Гийу. Путь в Иерусалим" - читать интересную книгу автора

было именно так. И то, что уже совершилось, не изменить.
Через некоторое время Сигрид поднялась и громким голосом, заставившим
стихнуть шум в зале, объявила, что отец Генрих обдумал это дело и считает,
что самым разумным будет заставить негодяя жениться на сестре жены ярла. А
жену ярла нужно отправить домой с дарами, богатыми одеждами, со знаменами и
музыкантами. Однако конунг Сверкер и тот негодник, который называется его
сыном, должны отказаться от приданого, и, таким образом, вопрос о серебре
будет решен. Что считает по этому поводу сам негодяй, принимать во внимание
нельзя, ибо если между ним и сестрой жены ярла будет заключен брак, то
кровные узы помогут избежать войны. Обманщик должен заплатить за свою
шалость. Война в любом случае обойдется дороже.
Когда Сигрид, умолкнув, села, наступила тишина. Собравшиеся обдумывали
содержание того, что предложил монах. Но постепенно по залу распространился
гул одобрения, кто-то вытащил меч из ножен и сильно ударил плашмя по столу,
стоявшему вдоль длинных стен. Другие последовали его примеру, так что вскоре
весь зал сотрясался от грохота, и на том дело было решено.
Поскольку Сигрид все равно уже сидела впереди всех и казалось, что
немалая заслуга в предложении отца Генриха принадлежит ей, то конунг
[25]
Сверкер воспользовался моментом чтобы решить вопрос о Варнхеме: он
подозвал к себе писца, и тот зачитал грамоту, где содержалась суть дела.
Однако, согласно прочитанному тексту, оказывалось, что дар исходит лично от
конунга.
Сигрид попросила дать ей в руки текст, чтобы она могла перевести его
отцу Генриху, и предложила, чтобы господин Магнус также принял участие в
предстоящем разговоре. Конечно, конечно, с готовностью махнул рукой Сверкер
и сделал знак Магнусу, чтобы тот вышел вперед и сел рядом со своей женой.
Сигрид перевела грамоту отцу Генриху, который, откинув свой капюшон,
пытался следить за текстом. Закончив, она быстро добавила, так что казалось,
будто она все еще переводит, что дар делает она, а не король, но что ей
нужно одобрение короля перед законом. Отец Генрих взглянул на нее с улыбкой
и задумчиво кивнул.
- Ну, - нетерпеливо сказал конунг, словно он хотел побыстрее
избавиться от этого дела, - может ли достопочтенный отец Генрих что-нибудь
сказать или предложить по этому поводу?
Сигрид перевела вопрос, пристально глядя в глаза монаху, и ему нетрудно
было понять ее мысли.
- Да, - осторожно начал он, - это богоугодное дело - пожертвовать сад
для Его служителей. Но перед Богом и перед законом дар может быть принят
только тогда, когда точно известно, кто дарит, а кто принимает дар. Хочет ли
Ваше Величество столь щедро пожертвовать частью своей собственности?
Он коротко взмахнул рукой, показывая Сигрид, чтобы та перевела его
слова. Та быстро и монотонно пробормотала перевод.
Конунг явно смутился и с опаской взглянул на отца Генриха, хотя тот
смотрел на него лишь с дру-
[26]
желюбным интересом, словно считая, что все так и должно быть. Сигрид
ничего не говорила, она ждала.
- Да, может быть, может быть, - пробормотал конунг Сверкер. - Может
быть, надо сказать ради соблюдения закона, что дар должен исходить от