"Тонино Гуэрра. Теплый дождь" - читать интересную книгу автора

- Ты можешь отдать мне все твои заметки об этом событии?
- Бери, только смотри, чтоб у тебя голова не лопнула. Миша протягивает
руку, выуживает из рассыпанной по кровати бумажной кучи маленькую тетрадку и
протягивает мне. И когда на своем пикапе приезжает Венгеров, именно я спешу
спуститься вниз, а Миша неохотно поднимается и бредет за мной..
Дверцы старого пикапа распахиваются с душераздирающим скрежетом, словно
крышки от банок с сардинами. Мы выезжаем из города на поиски дачи Глинки,
которая находится где-то на берегу Финского залива. Уже десять вечера, но
светло, как днем. Слева и справа от дороги березовые рощи скрывают
маленькие, выцветшего дерева церквушки. Их устремленные в небо застекленные
колоколенки кажутся горящими от неподвижного долгого-долгого заката,
отраженного в стеклах. Мы останавливаемся и вместе с другими
любопытствующими смотрим на то, как огромный "катерпиллер", вихляя
гусеницами, с усилием тянет из кювета опрокинувшийся автобус. Миша
пользуется остановкой, чтобы расспросить, не знает ли кто, где находится
дача Глинки. Порой нам кажется, что мы едем правильно: уже видны старые
избы, спрятанные меж деревьев, привлекательные для тех, кто хотел бы надежно
укрыться подальше от глаз людских. Но сколько бы мы не спрашивали о Глинке,
никто не слыхал такой фамилии. До той минуты, пока мы не открываем ветхую
калитку и не оказываемся на заросшей лужайке, которая кишит свирепыми
комарами. Навстречу нам выходит женщина чуть старше сорока и сразу вводит
нас в дом. Она никак не реагирует на вопрос, не тайное ли это убежище
Глинки. Она обходит молчанием наше любопытство, позволяя нам сохранить
иллюзию, что мы нашли то, что искали. Чем хозяйка действительно озабочена,
так это тем, чтобы спасти нас от комариных укусов. Она протягивает нам мазь,
какую используют в подобных случаях солдаты. Сама она ею не мажется с тех
пор, как один старик, живущий отшельником еще глубже в лесу, не убедил ее,
что к комарам надо относиться стоически, выказывать им безразличие и не
нервничать: "Комары, как собаки: кусают тех, кто их боится".
Сообщив это, она громко хохочет, будто грубый хохот - тоже своеобразное
средство отпугивать комаров. Мы ожидали, что она предложит нам чай, в
надежде, что вот-вот откуда-нибудь, как чертик из табакерки, выпрыгнет
Глинка. Напротив, исчезает то и дело хозяйка: выйдет и вновь появится,
займется какими-нибудь мелкими домашними делами. Она приносит нам чай в
больших, расписанных цветами чашках, переодетая в вызывающе открытое платье.
Только теперь, как бы вспомнив вопрос, с которым мы явились, она отвечает,
что синьора Глинки не имеет чести знать, но тем не менее полагает, что его
дача действительно стоит на берегу залива. Почему она так думает? Ей
кажется, что фамилия промелькнула во время беседы с молодым архитектором, у
которого дом в нескольких метрах от моря. Чай, судя по цвету и запаху,
зеленый узбекский. Женщина продолжает говорить и смеяться. Она кажется
довольной тем, что ей удалось хитростью ненадолго задержать нас у себя.
Конечно же, забираясь в эти дебри, она стремилась к одиночеству, но,
вероятно, ей порой свойственно желание перекинуться с кем-то парой слов. Я
внимательно наблюдаю за ней. Она чересчур эмоциональна: взрывы бурного
смеха, которые, казалось, возбуждают каждую клеточку ее упругого, хорошо
развитого тела, она обрывает неожиданно и резко. В этом ее нежелании дать
себе волю, в этом отказе от более свободной манеры общения, в этом зубовном
скрежете я угадываю сексуальную опустошенность. Возможно, даже в наивысший
момент физической близости она разражается саркастическим смехом в знак