"Тонино Гуэрра. Теплый дождь" - читать интересную книгу автора

журналиста и живет в Лондоне. С ней у сестер случилась история с картонными
коробками. Наташа обожала пустые коробки из-под шоколадных конфет и, когда
уехала в Лондон, оставила свою коллекцию сестрам, которые таскали ее с собой
во время многократных переездов. Когда поселились в этой квартире, то
увидели, что для коробок здесь нет места, и позвонили Наташе в Лондон, чтобы
спросить, нельзя ли от них избавиться. Подруга была так ошарашена, что
ответом был лишь взрыв смеха. По всей вероятности, смех означал, что она не
подозревала, насколько они глупы, таская за собой этот бесполезный хлам.
Сестры положили трубку и заплакали, повторяя сквозь слезы: "Как она
измени-лась! Как изменилась!"
Вот уже несколько дней я сиднем сижу в Мишиной квартире, а сам он
носится по Ленинграду в упрямых попытках отыскать-таки Глинку или хотя б
разузнать, в каком месте Финского залива находится его дача. Я провожу
время, мысленно воссоздавая историю Генерала и его денщика-собаки. Удается
даже написать несколько страниц. Время от времени мне случается отвечать на
телефонные звонки. Чаще всего это молодой, но словно принадлежащий больной
женщине голос, который удрученно спрашивает:
- Миша дома?
- Нет, он ушел.
- Скажите ему, что он поступил очень нехорошо. И что он должен
позвонить Володиной бабушке.
После обеда я наконец сообщаю Мише эту весть. Он выслушивает ее, кривя
рот. Только сейчас до меня доходит, что эта непроизвольная ухмылка несет
печать возможной черствости.
- Эсфирь Израйлевна хотела побеседовать с тобой о Страдивари, - говорит
он. - Но я обидел ее тем, что отказался просить тебя...
- О чем?
- Да так, о глупости.
- То есть?
- Ей нужен мафиози... ну, один из тех, кто за деньги взялся бы убить
человека.
- А где я его возьму?
Она воображает, что все итальянцы - мафиози. Ситуация начинает
забавлять меня.
- И что должен сделать этот мафиози?
- Убить одного французского дипломата, который увез во Францию скрипку
Страдивари, принадлежащую старухе, и с тех пор о нем ни слуху ни духу.
- Где же он?
- Кто?
- Дипломат.
- Открыл ресторан в Париже.
- А Страдивари?
- Возможно, послужил этой цели. Правда, француз дал понять, что скрипку
у него отняли на таможне...
Миша в изнеможении валится на кровать с видом человека, который больше,
чем отдохнуть, хотел бы покончить со всеми бессмысленными поисками. Я сижу
.рядом с ним, и история Генерала и его пса все сильнее захватывает меня.
Сейчас я больше всего на свете хотел бы встретиться с Глинкой и вытянуть из
него все о Петербурге той поры. Именно таким образом, безо всякой
договоренности между нами, эта история переходит из Мишиных рук в мои.