"Тонино Гуэрра. Дождь над всемирным потопом" - читать интересную книгу автора

По прихоти сновидений
Четверг 4 -- Утром на миндальные деревья лег туман. Сад занавесила
мокрая кисея. Джанни предлагает сбежать от тумана в горы. На одну из вершин,
убеждал он, временами прилетает ветер из Африки. Долго, с зажженными фарами,
поднимаемся по серпантину в Миратойо. Мир наконец становится зримым. Вскоре
появился "Палаццаччо" - куча беспризорных хижин. Устраиваем привал на серых
камнях. Теплой волной налетает ласковый ветерок. Джанни показывает расщелину
в горном хребте. Через нее входит африканский ветер, - объясняет он со
сдержанным восхищением. Приятно чувствовать слабое дыхание рожденного в
песках Сахары ветра. Закрываю глаза и дышу воздухом, которым дышал Ганнибал.
Ближе к вечеру мое внимание привлекла обветшалая дверь. На досках остатки
зеленой краски. Ярко поблескивают от сырости. Слои осыпавшейся эмали --
доказательство хода времени. Припомнилась другая старая дверь в Сеговии. Мы
поднимались крутой улочкой от арабской крепости в центр города. В стене на
полпути дверца, за которой обычно скрывается крохотный внутренний сад.
Дощатый прямоугольник иссечен дождями и безжалостным солнцем Испании. По
всей Эстремадуре его лучи отполировали черные хребты башен и четкие силуэты
дубов. С нежностью вглядываюсь в шрамы на старых досках, на изъязвленные
ржавчиной жестяные заплатки. Передо мной история крестьянской жизни.
Чувствую прикосновение рук, некогда отворявших шаткую преграду. Будто
встретил своих - деда и бабушку. За домом стоят вряд высоченные черенки для
мотыги и грабель. Дерево до блеска отполировано ладонью. Я вдруг понял --
восхищение архитектурными шедеврами Сеговии всего лишь дань уважения. Они не
мои. Вряд ли я прямой наследник этих шедевров.
Кошки выходят из дома погреться на солнце.
Пылинки играют в лучах, иногда мне слышно --
зовут девочку с ведерком воды.

Пятница 19 - Приехал Борис Заборов - знаменитый русский художник,
уже
пятнадцать лет живущий в Париже. С ним его жена. В его памяти хранится
великое множество старых фотографий. Иногда руки чинно лежат на коленях,
иногда локоть опирается о столик, на котором вечная ваза с цветами. Время
экспозиции зафиксировано в позах и глазах людей. Растерянно глядят они на
зрителя сквозь пелену времен. Хочется помочь им. Отскоблить желтоватый
налет. Возвратить лицам четкость. Увидеть отошедший в прошлое мир. В Париже
я побывал в крошечной мастерской Заборова. На мгновение почудилось - мы в
Москве. Борис работал над большим полотном - девочка верхом на собаке. В
мастерской, где свалена в кучу масса покрытых пылью предметов, движется лишь
рука мастера. На громадном каштане за окном расположилась птичья стая. Рыжий
кот притаился за коньком черепичной крыши. Но мастер не даст птиц в обиду.
Воскресенье 21 -- Вчера разболелся правый локоть. Пробую опереться
на
деревянный подлокотник - сильно жжет. В полдень снял пиджак и закатал рукав
рубашки взглянуть, в чем дело. Кажется, отрывается одна из моих родинок. С
родинками шутки плохи. Звоню врачу. Нет дома. Тем временем пришел столяр, и
я показал ему почерневшую родинку. Это клещ, сказал столяр, и тут же вытащил
его пинцетом, которым моя жена подправляет брови.
Понедельник 22 -- Посещал сельские церкви. Самое интересное в них
--