"Тонино Гуэрра. Дождь над всемирным потопом" - читать интересную книгу автора

продолжительную паузу и в знак расставания помахал рукой: Только никому об
этом ни слова. На тыльной стороне ладони мелькнули табачного цвета родинки.
Однажды мы их пересчитали - ровно тридцать. Он осторожно шагнул в заросли и
исчез в пыльном луче. Я бродил на окраине среди огромных и темных зданий.
Дома высятся на подножиях из голубоватых облаков - это отражение неба в
пустотелых витринах первого этажа. Ночь из слипшихся гранул мокрого воздуха.
Зыбкий свет фонарных желтков, будто чья-то рука забросала оконные стекла
тухлыми яйцами. Карканье ворон обрушивает комья снега с редких деревьев. В
сумерках меня преследует по пятам пьяный мужик. Прибавляю шагу. Ноги
разъезжаются на льду. Кое-как добежал до подъезда. Неизвестный встает
поперек дороги. Вытягивает из кармана продолговатый сверток. Пытается
раскрыть его. Догадываюсь - это нож! Зову на помощь. Голос сливается с
вороньим карканьем. Меня не слышно. Мужик подсовывает мне сверток под нос. В
ноздри бьет резкий запах дешевой колбасы. Прохожий по-приятельски советует:
Колбаса - что надо! Дуй в магазин, пока не закончилась. Он ушел. Я остался
наедине со своими страхами, постепенно напряжение спало, а ноги стали, как
ватные.
Померещилось - ты умираешь,
возьми коробок спичек,
спрячь в карман - предстоит
длинная-длинная ночь.
ИЮЛЬ
Раскаленное солнце
Четверг 4 - Вышли из Одессы в 8 вечера. По правому борту лестница
из
Броненосца Потемкина Эйзенштейна. Промелькнула и скрылась за лесом застывших
портовых кранов. Задумчиво склонились их плети над Черным морем. Одесса
впечатляет своим пыльным жизнелюбием.
Не забыть ее вьющегося до самых крыш винограда. Тенистых балкончиков,
облепивших здания прошлого века. Правда, сами дома, отягощенные декором и
выкрашенные в колер, нахальный, как детская какашка, не назовешь
элегантными. В Одессе редко встретишь действительно достойные здания.
Одесская опера и гостиницы осиротели с уходом московского величия. Следы
времени, избороздившие чумазые фасады городских строений, меня, однако, не
разочаровали. Особое очарование притаилось в одесских двориках. Стайки
воробьев, совсем как в Неаполе. В тени столетних деревьев сидят кошки и
старики. Они сторожат развешенное для просушки белье. Долго, во все глаза
смотрел на балкон, сколоченный из свежевыструганных досок. Он каким-то
чудесным образом воспарил над огромным кирпичным брандмауэром. Мысленно я
побывал там - глянул сверху на тайны одесского бытия. Мой первый совет
одесским властям - срочно отремонтируйте все жилые дома. Но как бы
одесситам потом не пожалеть. Быть может, не стоит стирать следы истории?
Ведь время прирастает старостью и старческими болезнями. Одесса напоминает
окаменевшую мечту - всемирный театр марионеток.
Суббота 6 - Наконец мы в Артеке. Пешая прогулка в Гурзуф. Это крымский
курортный поселок. Все его улицы и переулки сбегают прямо вниз - на
галечный пляж. Татарские балконы старинных домов заслоняют полнеба. В самом
конце одной из гурзуфских улиц - щебенчатая тропинка. И ведет она к домику,
который в прошлом веке за 3.000 рублей купил Чехов. Здесь он начал писать
Три сестры. Море разбивается о скалу, закрывающую вход в крошечную бухту.