"Тонино Гуэрра. Рассказы" - читать интересную книгу автора

Я часто придвигал кровать отца к окну, чтобы он мог взглянуть вниз на
долину реки. В море густого тумана были погружены тополя, прибрежная
галька, силуэты возчиков. То и дело в тумане проносились грузовики с
зажженными фарами. Теперь грузовиков стало больше, чем лошадей.
- Вот и лошадям приходит конец, - сказал я однажды отцу.
- И деревянным колесам, - отозвался он.
Мы стали перечислять массу вещей, которые отмирали, и я подумал, что
всякий раз, когда умирает человек, он уносит вместе с собой и свой мир.
Так, с отцом вымирали тягловые лошади, деревянные колеса, айва, которую
клали дозревать на шкаф, особая манера разговаривать, смеяться, шутить; и
почти неуловимо менялся облик людей. К примеру, у отца были большие уши, а
из них торчали кустистые пучки волос, - уши, созданные для оперной музыки.
Теперь уши у людей совсем другие. Все эти размышления, конечно, были
абсурдны, но кое-что в них верно.
- Ее звали Эрнестина, - сказал отец, с трудом опускаясь на подушки.
- Кого?
- Кобылу, которая была у меня в молодости... Я колол лед на реке и
возил его в Римини для больниц...
- Когда же это было?..
- Еще до той войны.
Я что-то буркнул в ответ. Я понимал, что перед отцом сейчас проходят
дни его детства: когда на столе были только хлеб и оливковое масло, когда
казалось, что аэропланы сделаны из папиросной бумаги, а отъезд в Америку
означал прощание навеки.
- Смерть, должно быть, прекрасное путешествие, - прошептал он.
- Конечно, - сказал я.


К счастью, кризис у отца миновал: болезнь уже не мучила его так сильно.
Теперь, когда он был вне опасности, я мог наблюдать за ним без угрызений
совести. Но поскольку он не мог вставать и двигаться, комната, где он
лежал, стала для него единственным жизненным пространством. А для
прикованного к постели это пространство довольно большое. Так, я заметил,
что уже несколько дней его стали интересовать перемещения мух, переживших
холода, мухи беспрестанно летали от зеркала к умывальнику, а оттуда после
долгого перелета опускались на айву, разложенную рядком на шкафу.
Признаться, я сам притащил отцу длинную палку, чтобы он мог ради забавы
бить мух на лету. И несколько дней подряд он размахивал этой палкой в
воздухе, охваченный азартом большой охоты. Потом я понял, что это занятие
ему не по силам, и купил несколько конфет и разложил их на постели в
качестве приманки. Взяв вместо палки салфетку, которая служила ему
хлопушкой, отец, таким образом, сумел убить трех мух. А еще одну он
обнаружил поздней ночью под колпачком звонка будильника: она оцепенела от
холода.
Когда я почувствовал, что мой персонаж способен окончить свои дни в
бессмысленной охоте на мух, я на какое-то время снова превратился в
обычного парня, который сидит у постели выздоравливающего отца.